Пятый свидетель

— Не забудьте запереть дверь, ребята.

По воскресеньям Рохас не работал, я сам вел «линкольн». Дороги были свободны, и я быстро добрался до дома, успев даже по пути заехать за пиццей в итальянскую забегаловку, ту, что в торговом центре на дне каньона Лорел. Я не потрудился загнать «линкольн» в гараж, где стоял его двойник, а припарковал его прямо у ступеней, запер, стал подниматься к входной двери и, только очутившись на веранде, увидел, что меня кто-то ждет.

К сожалению, это не была Мэгги. В дальнем конце веранды, на одном из «директорских» кресел, сидел мужчина, которого я никогда прежде не видел. Глаза у него были закрыты, голова склонилась набок — он спал.

Никакой тревоги за свою безопасность я не испытал. Он был один, и на нем не было черных перчаток. Тем не менее я осторожно вставил ключ в замочную скважину, беззвучно открыл дверь, вошел, тихо закрыл ее за собой и поставил пиццу на кухонную стойку. Потом прошел в спальню, открыл встроенную кладовку и взял с верхней полки, до которой моя дочь не дотягивалась, деревянную коробку, в которой лежал «кольт-вудсмен», доставшийся мне в наследство от отца. Этот пистолет имел трагическую биографию, и я надеялся, что мне не придется добавить к ней новый эпизод. Зарядив полную обойму, я вернулся ко входу и открыл дверь.

Пододвинув второе «директорское» кресло так, чтобы оказаться прямо напротив спящего, я сел в него и небрежно положил пистолет на колени, после чего вытянул ногу и толкнул гостя в колено.

Тот встрепенулся, открыл глаза и стал шарить ими по сторонам, пока наконец не остановил взгляд на мне, а потом, скользнув им вниз, — на оружии.

— Эй, погодите минутку, приятель!

— Нет уж, это вы погодите. Кто вы такой и что вам нужно?

Я не целился в него и вообще старался вести себя непринужденно. Он поднял руки ладонями вперед, показывая, что сдается.

— Вы ведь мистер Холлер, да? Я Джефф. Джефф Треммел. Мы разговаривали с вами по телефону, помните?

С минуту я вглядывался в него, но потом сообразил, что все равно не смогу опознать, поскольку никогда не видел его фотографий. В доме Лайзы, когда я там бывал, не было ни одного его портрета в рамке. После того как он сбежал, она уничтожила все следы его пребывания в доме.

И вот он сидел передо мной. Затравленный взгляд, жалкий вид. Я почти точно знал, что ему нужно.

— Откуда вы узнали, где я живу? Кто послал вас сюда?

— Никто не послал. Я сам пришел. Нашел ваше имя на сайте Калифорнийской гильдии адвокатов. Рабочего адреса там не было, а этот был указан как почтовый, для связи. Я приехал, увидел дом и понял, что вы тут живете. Ничего такого у меня и в мыслях не было. Просто мне нужно с вами поговорить.

— Вы могли позвонить.

— У меня телефон сдох. Надо новый купить.

Я решил немного прощупать Джеффа Треммела:

— В тот раз, когда вы звонили, где вы находились?

Он пожал плечами, давая понять, что теперь может выдать эту информацию:

— В Розарио. Я там живу.

Это было ложью. Циско получил сведения из телефонной компании. У меня был теперь номер и местонахождение ближайшего сотового ретранслятора. Звонок поступил из Венис-Бич, расположенного милях в двухстах от мексиканского Розарио-Бич.

— И о чем же вы хотели со мной поговорить, Джефф?

— Я могу вам помочь, приятель.

— Помочь мне? Это как же?

— Я разговаривал с Лайзой. Она рассказала мне о молотке, который они нашли. Он — не ее… то есть не наш. Я могу вам сказать, где находится наш. Приведу вас прямехонько к нему.

— Хорошо, и где же он?

Мужчина отвернулся и стал смотреть направо, туда, где внизу расстилался город с его никогда не смолкавшим дорожным гулом.

— Вот в этом как раз и дело, мистер Холлер. Мне нужны деньги. Я хочу вернуться в Мексику. Чтобы там устроиться, много не надо, но что-нибудь, с чего можно начать, требуется, понимаете?

— Ну, и почем это «начало»?

Он повернул голову и посмотрел прямо на меня, потому что я заговорил на его языке.

— Всего десять кусков, приятель. На вас же скоро свалятся все эти киношные деньги, так что от десяти штук вы не обеднеете. Вы мне это — а я вам молоток.

— И все?

— Ну да, после этого я слиняю.

— А как насчет того, чтобы выступить в качестве свидетеля на суде? Помните, мы с вами это обсуждали?

Он затряс головой:

— Нет, это я не могу. Какой из меня свидетель? Но снаружи, так сказать, помочь могу. Ну, показать, где молоток, и все такое. Герб говорит, молоток — их главная улика, но это чушь собачья, потому что я знаю, где настоящий молоток.

— Значит, вы и с Гербом тоже беседовали?

По его гримасе стало ясно: он допустил промах. Предполагалось, что Герба Дэла он в разговоре упоминать не будет.

— Ну… нет, это Лайза сказала, что он так говорит. А я с ним даже не знаком.

— Позвольте мне кое о чем вас спросить, Джефф. Откуда я буду знать, что это настоящий молоток, а не фальшивка, которую вы с Лайзой и Гербом мне подсунете?

— Ну, так говорю же вам: я знаю. Я сам оставил его там, где он сейчас. Сам.

— Но вы не будете давать свидетельских показаний, так что единственное, с чем я останусь, — это молоток — и никакого объяснения. Вы знаете, что такое родовые вещи, Джефф?

— Ро… Нет, не знаю.