Пятый свидетель

— Чего не сказала? Вы не спрашивали.

— Вы переодевались с утра?

— Что?

— Вы переоделись после того, как вернулись домой?

— Послушайте, в чем дело? Вы попросили меня прийти сюда просто поговорить, а сами устраиваете какую-то западню. Я не нарушала судебного запрета. Я…

— Вы напали на Митчелла Бондуранта?

— Что?!

Керлен не ответил. Он просто неотрывно смотрел на Треммел, у которой губы безмолвно сложились в идеальное «О». Я взглянул на присяжных. Все взоры были по-прежнему прикованы к экранам. Я надеялся, что они видели то же, что видел я: выражение неподдельного шока на лице моей клиентки.

— Вы хотите сказать… что на Митчелла Бондуранта кто-то напал? С ним все в порядке?

— Нет, далеко не все, он мертв. И настал момент, когда я должен зачитать вам ваши права.

Керлен зачитал Лайзе права, и тут Треммел произнесла заветные слова — лучшие четыре слова, когда-либо слетавшие с ее губ:

— Я требую своего адвоката.

На этом беседа закончилась. Видеозапись завершалась эпизодом, в котором Керлен арестовывает Треммел по подозрению в совершении убийства. И этим же Фриман завершила допрос Керлена. Она удивила меня, сказав, что больше вопросов к свидетелю не имеет, и сев на место. Нетронутыми остались обыск в доме моей клиентки и молоток. Но, судя по всему, для этих целей она предназначила не Керлена, а кого-то другого.

В 11.45, немного раньше срока, судья объявил перерыв на ленч. Это давало мне час пятьдесят минут, чтобы окончательно уточнить для себя тактику перекрестного допроса. Предстоял новый танец с присяжными.

27

Я вышел к свидетельскому боксу с двумя толстыми папками и своим неизменным блокнотом. В папках особой надобности не было, но я надеялся, что они произведут должное впечатление. Я не спешил, раскладывая свое имущество на пюпитре, — хотел немного подразнить Керлена. Мой план состоял в том, чтобы обращаться с ним так же, как он обращался с моей клиенткой: хитроумно вытягивать нужные ответы и неожиданно менять направление допроса, наносить удар слева, когда он будет ждать его справа, то есть использовать тактику «бей и беги».

Фриман придумала ловко: разделить показания между напарниками. Сочинение хореографии дела было одной из ее сильных сторон, что она блестяще демонстрировала на данном процессе. Но я не собирался ей подыгрывать и решил по полной программе обрушить атаку на Керлена. Сначала нужно было разобраться с ним, черед его напарницы Лонгстрет настанет гораздо позднее.

— Мистер Холлер, можете начинать в любое время, — язвительно поторопил меня судья.

— Да, ваша честь. Я просто приводил в порядок свои заметки. Добрый день, детектив Керлен. Не возражаете, если для начала мы вернемся на место преступления? Вы…

— Как вам угодно.

— Да, благодарю вас. Сколько времени вы и ваша напарница провели на месте преступления, прежде чем отправиться хватать Лайзу Треммел?

— Ну, я бы не стал употреблять слово «хватать». Мы…

— Потому, что она еще не была подозреваемой?

— Это одна из причин.

— Она являлась лишь «представляющим интерес для следствия лицом», как вы выразились?

— Да, это так.

— Так сколько же времени вы провели на месте преступления до того, как отправились на поиски женщины, которая являлась не подозреваемой, а всего лишь представляющим интерес для следствия лицом?

Керлен сверился со своими записями.

— Мы с напарницей прибыли на место преступления в девять двадцать семь, и один из нас или мы оба оставались там до десяти тридцати девяти, прежде чем вместе уехали оттуда.

— Это значит… час двенадцать минут. Вы провели всего семьдесят две минуты на месте преступления до того, как ощутили необходимость покинуть его, чтобы схватить женщину, которая даже не была подозреваемой. Я правильно понял?

— Ну, можно и так на это взглянуть.

— А как вы на это смотрите, детектив?

— Прежде всего оставление места преступления не было проблемой, поскольку оно находилось под контролем и управлением координатора из отдела убийств. Там же работали несколько технических сотрудников криминалистического отдела. Наша задача состояла не в осмотре места преступления, а в том, чтобы следовать за нитями, куда бы они нас ни повели, а в тот момент они повели нас в дом Лайзы Треммел. Она не была подозреваемой, когда мы приехали к ней, но стала ею, когда начала давать сбивчивые и противоречивые объяснения во время нашей беседы.

— Вы говорите о беседе, которую провели уже в ван-нуйсском участке, да?

— Да, правильно.

— Хорошо, тогда в чем состояли сбивчивость и противоречивость объяснений, которые вы только что упомянули?

— У себя дома она сказала, что, высадив ребенка у школы, вернулась домой, нигде не останавливаясь. В участке же вдруг вспомнила, что покупала кофе и увидела в кофейне жертву. Она говорит, что не была поблизости от банка, но у нас есть свидетельница, которая утверждает, что видела ее в полуквартале от него. Это, знаете ли, существенное несоответствие.

Я улыбнулся и покачал головой, словно имел дело с недотепой.

— Детектив, вы шутите, да?