Пятый свидетель

— Но это случилось гораздо позже, чем вы со своей напарницей отбыли преследовать Лайзу Треммел, правильно?

— Мы отбыли вовсе не преследовать Лайзу Треммел, но чек действительно был обнаружен после того, как мы поехали беседовать с ней.

— Коронерский следователь позвонил вам и сообщил о находке чека?

— Нет.

— Вы узнали о чеке до или после того, как арестовали Лайзу Треммел?

— После. Но существовали и другие доказательства того, что…

— Благодарю вас, детектив. Пожалуйста, я попросил бы вас отвечать только на те вопросы, которые я задаю. Если не возражаете.

— Я не возражаю против того, чтобы говорить правду.

— Отлично. Именно для этого мы все здесь и собрались. Итак, согласны ли вы, что арестовали Лайзу Треммел на основании несоответствий и противоречий в ее заявлениях, которые в свете обнаруженных позднее улик и фактов оказались на самом деле несуществующими?

Керлен ответил той же, словно заученной фразой:

— У нас была свидетельница, которая утверждала, что видела ее рядом с местом преступления вскоре после убийства.

— И это все, чем вы располагали на момент ареста, я правильно понимаю?

— Были и другие улики, связывавшие Треммел с убийством. У нас есть молоток, и…

— Я говорю о времени, когда был произведен арест! — выкрикнул я. — Пожалуйста, отвечайте на вопрос, который я задал, детектив!

— Эй! — воскликнул судья. — Есть только один человек, которому дозволено повышать голос в моем зале, мистер Холлер. И этот человек — не вы.

— Простите, ваша честь. Не могли бы вы обязать свидетеля отвечать только на те вопросы, которые ему задают, а не на те, которых ему не задавали?

— Будем считать, что свидетель получил соответствующее внушение. Продолжайте, мистер Холлер.

Я секунду повременил, чтобы взять себя в руки, и обвел взглядом жюри, желая увидеть сочувственную реакцию, но не увидел — даже на лице Ферлонга, который вообще не смотрел на меня. Я снова повернулся к Керлену:

— Вы только что упомянули молоток. Молоток обвиняемой. В момент ареста этой улики у вас не было, так?

— Так.

— Не означает ли это, что, произведя арест и поняв, что противоречивые заявления, на которые вы рассчитывали, на самом деле противоречивыми не являются, вы начали искать улики, которые подтвердили бы вашу версию?

— Это неправда! Несмотря на наличие свидетельницы, мы продолжали смотреть на дело непредвзято. У нас на глазах не было никаких шор. Я был бы счастлив снять подозрения с вашей подзащитной. Но расследование продолжалось, и улики, которые мы накопили и оценили, указывали на нее.

— И не только это, у вас был еще и мотив, не так ли?

— Убитый вел процесс изъятия дома у обвиняемой. Это показалось мне весьма убедительным мотивом.

— Но вы не были в курсе подробностей этого процесса, знали лишь то, что дом у нее собираются отнять, так?

— Да, а еще то, что против нее был выдан запретительный судебный приказ.

— Вы хотите сказать, что выдача запретительного судебного приказа сама по себе могла стать мотивом для убийства Митчелла Бондуранта?

— Нет, я вовсе не хотел это сказать и так не думаю. Просто это вписывалось в общую картину.

— В общую картину, которая в тот момент подтолкнула вас к поспешному выводу, не правда ли, детектив?

Фриман вскочила и заявила протест, судья поддержал. Но это не имело значения. Мне и не нужен был ответ Керлена, мне было важно заронить свой вопрос в головы присяжных.

Я взглянул на дальнюю стену, увидел, что уже половина четвертого, и сообщил судье, что собираюсь придать новое направление допросу, а потому не уместно ли будет объявить перерыв именно сейчас? Судья согласился и отпустил присяжных на пятнадцать минут.

Когда я вернулся за стол, моя клиентка прочувствованно сжала мне руку.

— Вы так замечательно все делаете! — прошептала она.

— Поглядим. До конца еще ой как далеко.

Она отодвинула стул, собираясь встать, и спросила:

— Пойдете пить кофе?

— Нет, мне нужно позвонить. А вы идите. Только помните: никаких разговоров с прессой. Вообще ни с кем.

— Не волнуйтесь.

Я проследил за тем, как она выходила из зала, и нигде не увидел ее постоянного спутника Герба Дэла.

Достав из кармана телефон, я позвонил Циско на мобильный. Он ответил сразу же.

— Циско, меня поджимает время. Мне нужно письмо.

— Считай, что оно у тебя есть.

— Что ты имеешь в виду? Все подтвердилось?

— Абсолютно.

— Хорошо, что мы разговариваем по телефону.

— Это еще почему, босс?

— Потому что я мог бы не удержаться и поцеловать тебя за это.

— Гм, ну, это было бы не обязательно.

28

Последние несколько минут перерыва я потратил на то, чтобы подготовиться ко второй части перекрестного допроса Керлена. Новости, полученные от Циско, обещали волной прокатиться через весь процесс. От того, как мне удастся использовать информацию в допросе Керлена, будет зависеть весь остальной ход событий. Вскоре все возвратились в зал, и я занял место перед свидетельским боксом, готовый продолжать. Перед тем как перейти к письму, мне оставалось покончить всего с одним пунктом в моем списке.