Пик

– Если бы она имела в виду это, то так бы и сказала, – ответил Кент, переступая с ноги на ногу. – Она попусту болтать не станет.

«Как долго вы работали над вашим проектом?» – Репортер приготовился преданно ловить каждое слово Дрейф.

«Несколько лет, Перри. В конце концов, псай – это вам не магия. Псайспособности строго научны, измеримы и заслуживают всецелого доверия. Вы всегда знаете, на что можете рассчитывать и каков потенциал каждого конкретного Псаймона. И в вопросе усиления псайспособностей мы практиковали сугубо научный подход. – Дрейф улыбнулась в камеру. – Нашей величайшей ошибкой в Первой Битве за Барьер, конечно же, было отсутствие доспехов. Без доспеха Псаймон, сосредоточивший всю силу своего разума на подчинении десятка или более чудовищ, весьма и весьма уязвим. Мы же осуществили боевое развертывание, не снабдив наших бойцов доспехами. И вследствие этого потеряли многих ценных Псаймонов».

– Скорее всего, это так и есть, – задумчиво прокомментировал Кент. – Но чего-то она недоговаривает. Мне сообщили, что начинка доспехов – это система жизнеобеспечения. Псаймоны у Барьера умирали от остановки сердца. Система, встроенная в доспехи, будто бы этому препятствует.

Насчет «чего-то недоговаривает» – это как пить дать. Я-то хорошо помню тех мертвых Псаймонов из водостока – им было лет по двадцать пять, ну по тридцать с небольшим. А выглядели они как восьмидесятилетние старики и старухи. Ладно, пускай они умерли от остановки сердца – но что их так состарило?

«Но, вне всяких сомнений, – продолжила Дрейф, глядя в камеру честными глазами, – каждый Псаймон считает своим священным долгом трудиться на благо города и горожан. Это большая честь – пожертвовать собой и пасть в бою, защищая Пик-Цивитас».

– Ты-то сама вроде собой не жертвовала, – проворчал Марк.

– Бе-е-е, – прогнусавил кто-то, словно его тошнило.

«Однако теперь, имея в своем распоряжении доспехи, мы готовы принять на себя задачу по выстраиванию первого оборонительного рубежа для Пика. Вы видели, на что мы способны. – Дрейф улыбнулась, и репортер угодливо закивал. – Теперь ни одному цивису не придется беспокоиться о прочности Барьеров. Через нашу оборону к Барьерам никто не прорвется. И более того, – великодушным тоном прибавила она, – благодаря нам Охотники получат возможность заниматься удаленными от города территориями, где смогут чинить куда меньшие разрушения».

– Кто это чинит разрушения?! – задохнулась Сьелль, побагровев от гнева. Багровое лицо и розовые волосы – просто бомба! – Да когда это мы… да мы… Ой!

Кент выключил видэкран. И правильно сделал, потому что иначе в самодовольную рожу Дрейф непременно швырнули бы чем-нибудь. Например, Сьелль бы могла запросто.

– Это мастерское выступление, – произнес Кент без тени иронии. – Она не сказала ничего, на что можно было бы всерьез возразить. Сьелль ты же не можешь отрицать, что Элита причиняет ущерб городам за Барьерами. Ущерб неумышленный, это понятно, случайный, побочный – но факт остается фактом. И, ручаюсь, у нее и эфир припасен. Она все время намекает на что-то нехорошее про Охотников, но прямо нас не называет. А значит, нам и спорить с ней не о чем. – Кент покачал головой. – Блестящий текст и блестящее исполнение. Явно подано как прелюдия нашего заката.

Я тоже думала о чем-то в этом роде. И наверняка не я одна. Но Кент проговорил это вслух, и повисла такая хрустальная тишина, что казалось: ударь молотком – и посыплются осколки.

– Нам тоже надо выступить в новостях! – выдала Сьелль среди всеобщего молчания.

Кент поднял на нее взгляд и как будто хотел ответить, но Скарлет его опередила:

– Проблема в том, что она не предъявила нам обвинений. – У Скарлет каким-то образом получалось говорить встревоженно и в то же время рассудительно. – Если мы начнем отвечать на ее реплики, то просто выставим себя параноиками. Все станут плечами пожимать: мол, чего это они кипятятся? Дрейф же типа про них вообще молчала. И Дрейф моментально эту песню подхватит: «…И кстати об Охотниках». В смысле, раз они так оправдываются, когда их никто не обвинял, дело и впрямь нечисто. И все это будет вода на ее мельницу. Ее ложь и намеки люди начнут воспринимать как правду. А нам потом всю жизнь не отмыться. – Скарлет покачала головой, в точности как Кент. – Мне только один подход кажется верным. Но этот подход, увы, лишает нас инициативы.

– Что за подход? – быстро спросил Кент.

– Дождаться, пока кто-то задаст нам вопрос напрямую. И тогда ты или префект ответите что-то вроде «Однако Старший Псаймон Дрейф ничего подобного не говорила». И Дрейф ничего не останется, кроме как предъявить нам претензии в лоб. Или ей придется как-то выкручиваться, выплясывать очередной танец с бубнами. Не идеальное решение, но ничего другого мне в голову не приходит.