Пикассо и его женщины

Даже став очень богатым человеком, Пикассо сохранил самые простые вкусы и привычки. Да, он ничего не имел против того, чтобы его Ольга покупала себе дорогие наряды, но сам он предпочитал ходить всегда в одном и том же костюме, в котором ему было удобно. Вообще одежда никогда его не занимала, хотя в Париж он в свое время приехал одетый «под художника». Во всяком случае, ему казалось, что именно так должны одеваться настоящие художники: широкая бархатная куртка, борода, обязательно берет, небрежно надвинутый на ухо… Пикассо тоже отрастил бороду, но потом сбрил ее. Ему претило, что он стал слишком похож на «настоящего художника». И тогда он начал носить «костюм механика»: синий комбинезон, хлопчатобумажную рубаху (белую в красный горошек, всего за полтора франка купленную на рынке Сен-Пьер), красный кожаный пояс и испанские сандалии на веревочной подошве.

Новоявленная мадам Пикассо, напротив, желала не только иметь респектабельный дом, но и выглядеть респектабельно. А вот Пикассо все это было абсолютно чуждо. Именно поэтому-то между ними «почти сразу же начались нелады», как утверждает Франсуаза Жило. Ольга стремилась к светской жизни в Париже и мечтала о высшем обществе. Ей нравились обеды в дорогих ресторанах и балы, которые устраивала парижская знать. Кстати, в Париже ей нравилось все. Люди, атмосфера, театры, восхитительный круговорот светской жизни — все приводило Ольгу в восторг. И ее можно понять. Во всяком случае, каждый, кто хоть раз бывал в Париже, кто дышал его воздухом, с готовностью разделит ее восторги.

* * *

Идя на поводу у дамы своего сердца, Пикассо тоже попытался стать светским человеком… Под влиянием Ольги он начал одеваться респектабельнее и дороже. Он даже выглядеть стал свежее, словно помолодев лет на десять, однако деньги он все равно предпочитал тратить не на «все эти глупости», а на приобретение каких-нибудь экзотических вещей, которые так возбуждали его воображение.

Кстати, об экзотических вещах. Собирать их Пикассо начал еще в монмартрский период своей жизни. Эти старые вещи сопровождали его всю жизнь, вызывая возмущение сначала Фернанды Оливье, потом Ольги, а потом и тех, кто ее сменил. Его жилище было завалено какими-то коврами разной величины, нелепыми музыкальными инструментами, на которых он не умел играть, бутылками всевозможных форм и цветов, коробочками из ракушек и т. д. Короче говоря, тем, что, с точки зрения нормального человека, было обыкновенным хламом.

Ольга как могла боролась с этим. Порой ей даже сопутствовал успех, но потом все быстро возвращалось к первоначальному состоянию. Единственное, в чем она преуспела, так это в том, что ей удалось отдалить от художника его старых богемных друзей. По словам биографа Пикассо Пьера Кабанна, прошлое мужа так смущало ее, что она «прогнала прочь всех его старых друзей». Прогнала? Это, наверное, не то слово, которое следовало бы употреблять в отношении всегда воспитанной и деликатной Ольги. Скорее, старые друзья Пикассо как-то сами «рассосались»: кто-то умер, кто-то уехал из Парижа…

Ну а о своем прошлом Ольга, казалось, уже давно забыла, словно она и не танцевала на сцене лучших театров мира. Удивительно, но тем же путем в свое время проходила и прекрасная Фернанда…

Иногда Пикассо даже приходили в голову мысли о том, что все женщины безумно однообразны. Вот, например, та же Фернанда: когда у него появились первые деньги, она тоже загорелась страстью к респектабельности и мигом стала изображать из себя «настоящую буржуазку».

Впрочем, любые сравнения Фернанды и Ольги неправомочны. Ведь первая лишь играла роль светской дамы: назначала дни приемов, на которые никто не приходил, так как все и так виделись накануне, наняла прислугу, которой нечего было делать… А вот Ольга не пыталась быть респектабельной — она ею была. Ее запросы были не экстравагантные, как у Фернанды, а естественно изысканные и аристократические. У нее был отличный вкус, который не формируется за пять минут. Если для Фернанды, как шутили хорошо знавшие ее люди, войти во вкус было гораздо легче, чем потом из него выйти, то вкус Ольги — это была выработанная с детства способность оценить, не пробуя.

* * *

Вскоре после свадьбы молодожены сели в поезд и отбыли на дорогой курорт в Биарриц, что на юго-западе Франции, всего в нескольких десятках километров от границы родной Пикассо Испании, к ласковому солнцу, к апельсиновым деревьям и золотому песку. Там они поселились в роскошной вилле одной экзальтированной богачки по имени Эжени Эразуриц. Это было поистине райское место у самого синего моря.

Эта привычка отдыхать на море потом прочно войдет в жизнь Пикассо и Ольги. Характер их взаимоотношений успеет не раз измениться, они поменяют юго-западное побережье Франции на юго-восточное, Атлантику — на Средиземноморье, но даже много лет спустя, уже живя раздельно, они останутся верны ласковому солнцу, песчаным пляжам и красивым виллам, т. е. всему, что было особенно притягательно после ужасов выпавших на их долю двух мировых войн.