Пикник с кровью

- Вы хорошо знали синьора Датури?

- Я всегда обедал в его траттории, в полдень. Хороший был человек, из тех, знаете, что целиком отдаются работе, стараются все сделать как можно лучше. Превосходный кулинар и кондитер, работал за границей...

- Он увлекался новой историей. Я видел в его доме книги о войне.

- Некоторые посоветовал ему прочесть я. Некоторые подарил. Его интересовали морские сражения, особенно гибель "Бисмарка", броненосца "Граф фон Шпее".

- Он был не очень-то здоров...

- Ничего страшного. Если бы не встреча с этими подонками, он и сейчас был бы с нами, я уверен.

- Один из этих двоих убит, второй, предупрежденный по телефону, живет под страхом смерти.

- Поэтому вы и решили со мной познакомиться?

- И да, и нет, Капитан. У меня на плечах уже четвертое убийство, и единственное пока свидетельство - это калибр пули, всегда один и тот же.

- Любопытная деталь, - пожал плечами Капитан.

- Где вы живете, синьор Де Пальма?"

- На площади Бернини, я всегда там жил. Это квартира моих родителей.

- Ваша бывшая жена вышла снова замуж?

- Живет с одним художником, недалеко от меня, на улице Гуеррини. Иногда встречаемся.

- У вас есть домработница?

- Приходящая. Куда вы клоните, комиссар?

- Никуда. Пытаюсь понять, что происходит вокруг убийства. В данном случае - вокруг четырех убийств.

- А я тут при чем? Вам нужно мое алиби? Хотите знать, где я был, когда подстрелили грабителя?

- Разве я спрашивал об этом?

- Спросите, наверное. Что еще вы хотите знать? Есть ли у меня любовница? Да, есть.

- У меня тоже есть женщина, кстати, значительно моложе меня. Я еще не женился на ней, хотя тоже разведен.

Амброзио не первый раз пользовался своими неудачами, чтобы вызвать сочувствие, понимание ближнего. Если бы это услышала Эмануэла!

- Моя приятельница ко мне в дом не приходит. Мы встречаемся в городе или в ее квартире. Она тоже была замужем. У нее два сына, еще подростки. Я для них как дедушка. Они зовут меня Капитаном.

- Синьора работает вместе с вами?

- Откуда вам это известно? Амброзио промолчал.

- У вас есть разрешение на оружие?

- Разумеется. И старенькая "беретта".

- Приходилось пользоваться?

- Только в тире.

- Пару недель назад был убит наркоман, некто Антонио Армадио, двадцати семи лет. Вы читали об этом в газетах?

- Я не поклонник полицейской хроники. Кто его убил?

- Мы еще не нашли. Было что-то странное в этом преступлении. Калибр пуль, идентичный тем, которыми убили грабителя на улице Де Костилья на Острове.

- Они выпущены из одного оружия?

- Да.

- Это интересно.

Де Пальма положил недокуренную сигару в пепельницу. Струйка дыма поднималась к потолку. Он следил за нею, прищурив глаза.

- И что из этого следует? О каких новых преступлениях вы мне хотите рассказать?

- Например, о двух убийствах в ночь карнавала. Два молодых человека, возможно, автомобильные воры, были застрелены в скверике в нескольких шагах от Мемориального кладбища.

- Все из того же оружия?

- Из того же армейского оружия.

- Вот почему вы меня вызвали?! - протянул Капитан сквозь зубы. - Но нас ведь тысячи, кто имеет "беретту" девятого калибра.

- Я не ищу "беретту". Ищу мотивы преступления.

- Могу я помочь?

- Возможно.

Де Пальма, казалось, избавился от напряжения, откинулся в кресле, вздохнул, погладил рукой затылок.

- Ваш друг Датури...

- Он не был моим другом. Просто хороший знакомый, порядочный человек. Друзей я давно растерял. В Мармарике, в Тунисе, в Италии... Они мне и сейчас снятся, я и сейчас порой вижу их лица среди диких пиний, на красной земле эль-Фандии. Мы спали на маскировочных полотнах, а в черном небе было столько звезд...

- Они погибли?

- Все и ни за что.

Сумел ли он победить в нем недоверие? Комиссар не был уверен.

- Вы говорили, что после возвращения вас больше всего поразило безразличие общества.

- Не только. Но все хотели учить тебя, никто не признавал, что сам слепец или просто никудышный учитель. А я хотел, чтобы ко мне относились с уважением. Если бы они сказали: "Слушай, парень, жизнь не такая, какой ты ее себе представлял, тебя обманывали, мы все были охвачены нездоровым энтузиазмом, потом проснулись и вот мы здесь, еще живые. Возьмемся вместе за работу". Вместо этого...

- Вы их ненавидели?

- Не любил, это точно. Я не носил галстук, берет набекрень, курил дешевые сигареты. Однажды кто-то предложил мне записаться в иностранный легион. Мне это понравилось, скажу по правде. В общем, я наслаждался ролью побежденного.

- Но потом, позже боль утихла?

- Не скажу, чтобы я очень переживал. Только, бывало, ночью вдруг проснешься - гусеницы Крузадера в вихре песка почти нависают над тобой, готовые раздавить, как жалкое насекомое, лежишь.., весь в поту, без дыхания, с бешено бьющимся сердцем и не понимаешь: жив? Умер?..

Капитан достал и раскурил новую сигару.

- Я был у синьоры Датури, - постарался вернуться к теме, занимавшей его, комиссар.

- Альваро гордился ею. Он говорил о ней постоянно. О своей квартире, о своих книгах.

- Мне она показалась женщиной решительной.