Пилот

Скалли повернулась на каблуках и решительно пошла к двери.

Это была дверь мужского туалета, но такие тонкости сейчас ее не интересовали:

— Что-то вы рано сегодня, — услышал Малдер за спиной.

Он шел к своему подъезду. Было одиннадцать вечера.

— Я-то думал, вы ночь не будете спать, складывая картинку из кусочков:

— Во-первых, их очень мало, — сказал Малдер. — Во-вторых, они воняют. В-третьих, мама приучила меня возвращаться домой до того, как включат фонари на улицах.

— Я дал вам все, что мог, — сказал Г. Г.

— Какой-то репортаж по телевидению? Знаете: — Малдер мысленно плюнул, обошел Г. Г. и продолжил свой путь.

— Агент Малдер, — негромко сказал ему в спину Г. Г., — вы никогда в жизни не были ближе к разгадке: Я прошу вас, я умоляю: не бросайте это дело.

Доктор Беруби посмотрел на часы. Половина двенадцатого. А он хотел сегодня вернуться домой пораньше и принять снотворное. Чертовы сыщики:

Все это плохо кончится, подумал он. А поначалу казалось — только успех впереди.

Впрочем, успех был.

И вот к чему это привело: Руки дрожат. Душа не на месте. В конце концов — просто страшно.

Не надо было начинать. Не надо было. Уже тогда кто-то кричал внутри: не делай этого, Джейк! Красный свет!…

Но он пошел на красный:

Дверь открылась без стука.

— Кто там?

— Доктор Беруби?

— Да. Что вам нужно?

Вошедший был высок и плечист. Что-то у него было с лицом — неуловимое, но портящее общее впечатление.

— Он ведь жив, не так ли? — спросил вошедший.

— Кто?

— Доктор Секара. Он ведь звонил вам?

— Не понимаю, о чем вы говорите:

Доктор Беруби вдруг почувствовал, что у него ослабли колени.

Визитер пересек лабораторию и подошел к окну. Посмотрел вниз.

— Вы все понимаете.

— Послушайте. Если вы из ФБР, то я уже ответил на все ваши вопросы:

— К вам приходили из ФБР? Это плохо:

—: и вообще мне нужно работать. Это срочная работа, и она должна быть окончена:

— Вы ошибаетесь, доктор. Эта работа не должна быть окончена. Проект закрывается.

Макаки вдруг заволновались. Завизжали.

— Я не получал никаких распоряжений:

— Вам они не потребуются.

Капитан Мерсье перегнулся через перила. На палубе стоящего внизу водолазного бота сидели Крюгер и Уолнам и курили.

Маски у них были сдвинуты на лбы.

— Ну что там, ребята? — спросил Мерсье. — Ничего?

— Очень много всякого дерьма, — сказал Крюгер. — Вот Уолнам может перечислить, а я не буду.

— Капитану не нужно дерьмо, — сказал Уолнам. — Дерьмо нужно «Гринпису». Капитану нужен утопленник. Утопленника нет.

— Понятно, парни. Ладно, трубите отбой. Поиски окончены.

Всем спасибо.

— Пока, капитан. Удачи.

Полчаса спустя все три бота вязли курс на стоянку малых судов, за шесть миль отсюда. Уолнам напоследок провел лучом малого прожектора-искателя по водам.

Пусто.

Когда луч ушел, из-под воды медленно-медленно показалась человеческая голова. Не вся. Глаза были над водой, нос и рот

— под водой. Глаза долго-долго смотрели вслед уходящим ботам.

4.

На месте происшествия Скалли оказалась первой.

— Расследование ведет шериф округа, — говорила она Малдеру, идя в полушаге за ним через разгромленную лабораторию. — Он уверен, что это самоубийство. Действительно, всё будто бы говорит за это. Доктор Беруби внезапно воспылал отвращением к научной деятельности, перебил всю аппаратуру, потом привязал один конец капронового шланга к газовой трубе, другой намотал себе на шею — и выпрыгнул в окно. Шланг оборвался, но жесткая его шея этого не выдержала. И вот мы здесь.

— Странно, правда? — сказал Малдер, изучая место обрыва злополучного шланга. — Вечером он словно бы готовится принять телегруппу из передачи «Мой идеальный дом», а несколько часов спустя устроил тут переворот вверх дном.

Что-то не вполне вяжется, правда?

— Н-ну:

— И — слишком уж надежный способ самоубийства. Избыточно надежный. Двойной контроль. Применяется только психопатами. Или же просто кто-то хотел быть уверен, что доктор сломает себе шею, еще не долетев до земли. Ладно.

Что мы вообще о нем знаем?

— Теренс Ален Беруби, сорока четырех лет, выпускник Гарварда семьдесят четвертого года. Разведен, детей нет.

Биохимик, микробиолог, генетик. Полсотни работ. Последние годы участвовал в программе «Геном человека». Тебе это чтото говорит?

— Да. Создание полной генной карты. Может быть, самый амбициозный международный проект в истории науки.

Считается, что абсолютно открытый. Прозрачный.

— Участие в открытом проекте вместе с тысячами других ученых:

— Да, но только у одного был серебристый «Форд-Сьерра» с кадуцеем на ветровом стекле. Машина, которую нам не пожелали показать. И только он один выпрыгнул из окна шестого этажа со шлангом на шее и прежде, чем разбиться, сломал себе шею:

Он вдруг замолчал и стал, наклонив голову, рассматривать гору стеклянных и пластмассовых осколков за центрифугой.

Потом — осторожно протянул руку и извлек оттуда уцелевшую коническую колбу! В колбе плескалась та розовая прозрачная жидкость, которая так похожа была на гидролизированную кровь:

— Я не вижу связи: — Скалли оборвала себя.

— Я тоже. Но, может быть, мы не видим связи не потому, что ее нет, а потому, что она невидима? В нормальных условиях?