Пин-код для Золушки

Для слушателей Академии контрразведки смысл этой истории состоял в том, что один разведчик способен совершить то, чего не смогла сделать целая армия, а также в том, что у Олоферна была отвратительная охрана и практически отсутствовало контрразведывательное обеспечение. Кроме того, отмечались высокие морально-волевые качества Юдифи, ее смелость, умение владеть собой, способность произвести нужное впечатление на жестокого врага, а также расправиться с ним своими руками!

Закрепляя эффект своей лекции, капитан Дюран возил слушателей в Париж, в Лувр, где показывал подлинники и копии картин на тему данного сюжета, которые имели различные варианты. На одних кровавая суть происходящего была приглажена или вообще опущена и Юдифь изображалась после совершенного подвига, когда голова Олоферна была уже отрублена, на других подробно запечатлевалась сама экзекуция…

Надо сказать, что картины Мадиба, как и другие офицеры, рассматривал не как поклонник живописи, а с точки зрения оценки охраны Олоферна и выполнения «острой акции», связанной с проникновением сквозь последнее кольцо охраны и обезглавливанием ассирийской армии не только в переносном, но и самом прямом, жестком смысле слова. В этом отношении ему почти все было понятно: виртуозная работа Юдифи позволила ей сблизиться с завоевателем и остаться с ним наедине, а это уже полдела…

Но он знал также и то, что обезглавить противника может только человек, имеющий определенные морально-волевые качества, прошедший психологическую подготовку и обладающий достаточной физической силой, а на картинах все героини не рубят мечом, а режут им, как ножом, хотя меч для этого не приспособлен, к тому же самый тупой нож острее самого острого меча из-за разницы в толщине клинков и заточке… И в этом плане самой правдоподобной была картина художницы Джентилески «Юдифь, обезглавливающая Олоферна», на которой довольно крепкая и, судя по выражению лица, маловпечатлительная женщина, вцепившись левой рукой в волосы опрокинутого на спину и удерживаемого служанкой военачальника, правой деловито перерезает ему шею. Обильно льется кровь, пачкая постель и все вокруг. Мадиба понимал, что жертва бьется, пытается вырваться, хрипит и, если еще может, отчаянно кричит… Есть два варианта этой картины, и оба напоминают столь же мастеровитую, сколь и кровавую работу забойщиков скота, они наиболее агрессивные, жестокие и отталкивающие из всех воплощений библейского сюжета о Юдифи. Как пояснял капитан Дюран, эта жестокость отражала отношение к мужчинам художницы, изнасилованной своим коллегой по цеху… Слушатели — офицеры спецслужб разных стран только осуждающе пожимали плечами: «Ну и нравы у этих живописцев!»

Все остальные работы на эту тему вызывали сомнения в реальности происходящего: у Лукаса Кранаха Старшего на картине «Юдифь с головой Олоферна» нет ни крови, ни ужаса убийства, а есть портрет хорошо одетой и вполне себе смиренной девушки с незапятнанным мечом в одной руке и отрубленной головой в другой. По мнению «леопарда», она не только не могла сделать то, что сделала Юдифь, но и упала бы в обморок при одном виде меча, а тем более головы… У Караваджо хрупкая девушка, заведомо неспособная зарезать даже курицу, отодвинувшись подальше и неестественно держа меч хватом для рубки, перепиливает горло не особо сопротивляющемуся врагу, при этом смотрит на происходящее отстраненно и испуганно, словно делает это не она, а стоящая рядом старуха с ненавидящим весь мир лицом…

Кроме отсутствия необходимых черт характера, для того, чтобы решиться на убийство, а также физической силы и навыков, необходимых, чтобы его исполнить, Окпара нашел еще неправдоподобные детали — откуда в охраняемом шатре командира армии оказывались служанки? Но капитан Дюран только рукой махнул: «Неважно, в конце концов, всякое может случиться! Главное для вас — это лишнее напоминание о бдительности: две женщины опасней мужчины… А если вооруженная, то и одна! Поэтому, думая о ее цветке, не забывайте об отравленных шипах!»

Знающий толк в «ликвидациях», «устранениях», «терминациях» и тому подобных эвфемизмах, скрывающих ужасную суть насильственного лишения жизни, «черный леопард» был уверен, что детали этого противоестественного процесса нельзя выносить на обозрение широких слоев неискушенных в подобных делах граждан. Поэтому он считал бескровную, но выразительную «Джудит» наиболее удачным воплощением библейской притчи и долго стоял перед ней, словно загипнотизированный.

* * *

«Виктор» и «Сьюзен» пришли незадолго до начала аукционных торгов. Они уже посмотрели в интернете каталог сегодняшних продаж и знали, где находится интересующий их лот, поэтому сразу поднялись на третий этаж и подошли к скульптуре. Стоящий возле нее индус общался с несколькими джентльменами средних лет, которые интересовались историей создания статуи и перспективами роста ее стоимости в ближайшие годы. Когда любопытствующие отошли. Раджешь с улыбкой повернулся к новым посетителям.