Пингвины над Ямайкой

– …То в Канберре и в Веллингтоне не услышат, – перебил Омлет, – Прикинь: они не самоубийцы, чтобы попадать под нашу Atomic Autodefenca. Поэтому, мир, дружба и взаимопонимание, без вариантов. Да и американцам нет смысла воевать с нами…

Тиморец сделал паузу, что-то припоминая, и ответил.

– Дружба и взаимопонимание, которые держатся на ваших термоядерных ракетах и принципе «Autodefenca te foa»? Немедленное и неограниченное применения самых разрушительных видов оружия по ключевым социально-экономическим объектам на территории противника, угрожающего Конфедерации и ее гражданам? Кажется так?

– Мало похоже на дружбу, – добавила Стэли.

– Может, и не похоже, – проворчала Юкон,  – …но двадцать лет отлично работает.

– Я знаете, что скажу, – не очень уверенно начал Эсао… – только без обид, ладно?

– Какие могут быть обиды? – удивился Алибаба, – мы же, типа, дискутируем.

– Хорошо… – продолжил тиморец, – Вот Франция. Я специально читал, потому что я поеду туда на католический фестиваль. На очень странный фестиваль… 

Он замолчал, и Юкон поощрительно похлопала его по плечу.

– Продолжай, парень. Мне тоже жутко интересно, что это за фестиваль. Он, и правда, какой-то странный. Если ты что-то знаешь – поделись с товарищами, ага?

– Вот, делюсь. 12 лет назад Меганезия воевала с Францией за атолл Клиппертон…

– Это не новость, – заметил Алибаба, – правда, война была так, чисто для понта. Они покатались на своем флоте, мы взорвали водородную L-бомбу. Никто не пострадал.

-  …Да, – согласился Эсао, – Никто не пострадал. Но Меганезия забрала у Франции сначала все ее бывшие колонии в Тихом океане, а теперь… Теперь мы едем в Париж, будто бы, на фестиваль, а на самом деле… Я не знаю, как это правильно назвать.

Флер вытащила у Оскэ из кармана сигарету, и сообщила:

– Правильно это называется: гражданское прикрытие агентурной инфильтрации. Это обычное дело, и не думай, что это подготовка к завоеванию Франции. А то вижу, эта версия у тебя на лбу написана, вот такими буквами…

Меганезийка расставила пальцы на три дюйма, показав размер воображаемых букв.

– А для чего тогда? – спросил он.

– Просто, это обычная практика взаимного шпионажа и информационного влияния, которая всегда есть между двумя открытыми системами, – пояснила она, – Франция и Меганезия – открытые страны, следовательно…

– …Незачет, – сказал Оскэ, поднося ей зажигалку.

– Это почему незачет?

– Потому, крошка Ру, что во-первых, Эсао получил свое задание не от INDEMI, а от разведслужбы Соц-Тимора. Что-нибудь типа поиска контактов с представителями прогрессивных рабочих движений. По глазам товарища Эсао вижу, что не ошибся. 

– Это детали, – возразила Флер, – Ясно, что их разведка решает параллельные задачи.

– …А, во-вторых, – продолжал Оскэ, – где это видано, чтобы правительство какой-то страны само приглашало к себе шпионскую сеть потенциального противника?

– Эх, Ежик, – весело ответила она, и выпустила изо рта колечко дыма, – ты не жил семнадцать лет с моей мамой.

Компания под навесом отреагировала жизнерадостным ржанием.

– …Так вот, – продолжала Флер, – мы тут говорили про конкуренцию оффи-кланов. Существует такой прием: использование сети иностранных агентов виляния против внутренних политических конкурентов. Против другого клана оффи. Обычное дело. Сейчас французские оффи-прогрессисты хотят спихнуть оффи-консерваторов. Они устраивают фестиваль, и тащат во Францию наших агентов влияния, чтобы ослабить конкурентов. Это ослабление всех оффи, но оффи-консерваторам достанется гораздо больше неприятностей, чем оффи-прогрессистам. 

– Странно, – сказал Гаучо, – Допустим, оффи-прогрессисты таким способом сожрали консерваторов. А что дальше? Агентура влияния, это как дрожжи. Если бросил их в бродильню, то обратно хрен вытащишь.

– Дальше есть два варианта, – ответила Флер, – первый называется «после нас – хоть потоп». В смысле, пускай у следующего поколения оффи об этом болит голова. Есть второй вариант: вскипятить бродильню. Сдохнут и дрожжи, и вообще все живое. В практике римской церкви так уже делалось раза три. Как бы, стандартный метод.   

– Как вскипятить? – переспросила Упу

Флер отправила в полет очередное дымовое колечко..

– Это элементарно. Зачистить всех, кто мыслит. Если в стране нет мыслящих, то, по определению, нет и инакомыслящих. В Иране так сделали в конце Первой Холодной Войны, и до сих пор население на 99 процентов безмозглое и абсолютно лояльное.

– Так то Иран, исламисты, – возразила папуаска, – А то Франция, западноевропейцы.

– При Гитлере они так уже делала, – сказала Флер, – Кстати, Гитлер был католиком, собирался стать аббатом. И папа Пий XII поддерживал Гитлера. Такие дела… 

…