Пионер Советского Союза

Мы как песню про двух пап досмотрели, так Анна обрадовала меня. Какая радость! Родители нашлись! Не настоящие, конечно, ведь про настоящих я и не говорил ничего. “Центр” для меня приёмную семью нашёл. И не просто семью, а иностранцев! И буду я теперь, по словам Анны Степановны, как сыр в масле кататься, и будет у меня всё-всё-всё плюс ещё немножко, жить же поеду в город Амстердам, ибо желающая меня усыновить семья — голландцы.

Ну так… здорово! Просто замечательно! Я очень рад, так и сказал Анне сегодня. С удовольствием согласен усыновиться. Ура! Про себя же думаю, что мне бы только до Москвы добраться, лучше всего в метро попасть. А там они меня потом замучаются ловить, пользоваться метрополитеном я теперь умею, Ленка научила. Конечно, с ней самой в этом вопросе мне не тягаться, но заблудиться там я теперь не заблужусь. Мне бы только из этого “Центра” выбраться, мне бы в город попасть.

Хоп! Дверь открывается. Анна Степановна вернулась? А вот я и не угадал, это не она. Мужик какой-то лет тридцати, одет аккуратно, с галстуком, одеколоном от него аж от двери разит. Это ещё кто такой? Приёмный отец?

— Здравствуй, Саша, — говорит мужик.

— Здравствуйте, — отвечаю я.

— Меня зовут Тимофей Дмитриевич, я буду помогать тебе освоиться в новом для тебя мире.

— В каком смысле?

— Буду твоим переводчиком первое время, пока ты голландский язык не выучишь в достаточной мере. Кроме того, я же тебя и буду учить голландскому, меня твои приёмные родители наняли специально для этого.

— Здорово. А когда мы уже поедем отсюда… куда-нибудь.

— Думаю, что очень скоро. Познакомишься со своей новой семьей, и поедем все вместе. А родители приёмные с тобой уже знакомы, они видели тебя и медицинскую карту твою смотрели, ты им вполне подходишь, они давно искали себе именно такого ребёнка.

— Какого “такого”.

— Такого, как ты, такого… необычного. А у тебя ещё и имя очень удачное. Если что, так его даже и менять не придётся, Сашей и останешься.

— Менять имя? Зачем?

— Мало ли. Вдруг, что-то изменится, в жизни всякое бывает. Например, ты можешь… а, вот и они, вот твои родители, Саша.

Дверь открывается и в сопровождении радостно улыбающейся Анны Степановны в комнату входят мужчина и… мужчина. Оба чем-то похожие друг на друга — высокие, широкоплечие, подтянутые. С виду на спортсменов смахивают. Думаю, что это братья и один из них — мой приёмный отец. А который? Левый или правый? Правый или левый?

Да, а где же приёмная мать? Она не приехала?..

Глава 23

(написано Леной)

Какой дурацкий чемодан. Он сам по себе-то тяжёлый, так ещё и вещи в него суём. Колёсиков вовсе нет, ручка неудобная. Хорошо хоть, не мне нести его, из дома Лотар вытащит, на вокзале же носильщик будет. А вещей, ну вот откуда у нас столько вещей уже скопилось, а? И живём-то тут недолго, а уже обрасти успели. У меня и у Светки по полдюжины платий, да все красивые, бросить жалко. Ещё бы, нам обеим их по индивидуальным заказам шили, портные специально приезжали мерки снимать. Мне особенно жёлто-зелёное нравится, такое миленькое. Лотару, кстати, тоже жёлто-зелёное больше других нравится, я заметила.

Всё, завтра уезжаем мы в СССР, наконец-то все формальность разрешились. Только вот Сашки нет, я пока так и не поняла, каким образом немцы объяснят его отсутствие. Насколько я знаю, они всё ещё не признались советской стороне, что он умер. (Ой, ну что же я тёте Шуре-то скажу, а?!)

Светка!! Безголовая, ну куда, куда ты это суёшь, а?! Смотри, как помяла! Так, ну не ной, не ной. Свет, ну ты чего? Я же не со зла. Свет! Да фиг с ним, с этим платьем, Свет. Свет. Ну не плачь, Света, а? Смотри, вон Лотар уже пришёл, не плачь…

* * *

Интерлюдия J-1

(а в это время в замке у шефа)

[05.10.1940, 11:53 (мск). Москва, Кремль, кабинет товарища Сталина]

—…Нет, Вячеслав, не сможет сейчас БРП поднять массы на восстание. Не пойдёт даже как запасной вариант, не та пока обстановка в Болгарии.

— То есть, если бы удалось, то Бориса оставили бы на троне?

— Да. Пусть сидит пока.

— А Филов?

— Не нравится он мне. Хорошо бы, что бы с ним что-нибудь случилось. Совершенно случайно, конечно.

— Может быть, товарищи из БРП как-то смогут помочь? Не может быть, чтобы у них не нашлось нескольких революционно настроенных товарищей.

— Я думал об этом. Возможно. С другой стороны, если Филов согласится на нашу базу в Бургасе, революционно настроенных товарищей можно попросить пока не предпринимать никаких резких движений.

— Филов ни за что не согласится на присутствии в Бургасе нашего Черноморского флота.

— Уверен?

— Да. Коба, на него немцы сильно давят. У Болгарии сейчас две трети товарооборота приходится на Германию, она просто не может принимать каких-то серьёзных внешнеполитических решений без оглядки на Берлин.

— А если немцы не станут возражать против нашего присутствия в Бургасе?

— Утопия. Гитлер будет резко против.