Пионеры против пенсионеров

– Ну что ж, бродяги, меня все вы знаете и за киевский сходняк, и за то, что люди постановили на нем. Не буду сиськи мять и начну без понтов сразу с мяса. Сегодня кодекс законников – это преданность воровской идее. Вор не должен сотрудничать с мусорами, с властью, не должен заводить семью, не должен иметь своего дома. Это все понятно, но как сегодня дать на ход ноги братве за решеткой, как греть братву, если в зонах менты устроили полный беспредел? И прессуют братву по полной, заставляя подписывать ментовские понятия и работать на мусоров. Но кто сказал, что нельзя содрать понт и намотать мусорам на уши сопли? Вор может подписать любую обязаловку, но слово, данное фраеру, ничего не стоит. Тем более, слово, данное цветным. Так что это косяком не считается.

Теперь насчет грева. Братва постановила мужиков в зонах не щемить. Мужики должны пахать, чтобы честные воры раскидывали рамсы по понятиям и держали зоны…

– Черкас, в натуре, что ты тут нам бабушку лохматишь? Не поднимай, кацо, волну на пляже, мы все давно слышали за воровской ход, и в курсах, что трясти барыг за косяк не считается. Ты же не понторез какой, ты уважаемый вор и мы здесь собрались, чтобы ты нам привил вертяк и обосновал все вопросы. Ты же поднял базар не про барыг, и доли с них, ты имеешь что предъявить в цвет? – перебил Черкаса Вахо Потийский, который была как бы старшим среди «пиковых»[4].

Черкас удивленно посмотрел на Вахо, потом на Князя. Князь понял взгляд Черкаса правильно и слегка кивнул Толику Кузбасскому.

– Вахо, ты не слишком ли обурел? Ты кто тут? Ты – гость! А даже у вас на Кавказе гость не должен перебивать хозяина. Князь пригласил Черкаса, чтобы тот прояснил непонятки, курсонул всем про то, что можно сыграть отводняк с цветными и не скурвится. А ты крышу двигаешь, не по делу базаришь. Ты, смотри, Вахо, а то на этапе вы вора, а на зоне повара. Вывезти сможешь, если нагрузим? – Толик Кузбасский по кличке Зырян перебил кавказца, который слишком бесцеремонно взял слово, которое ему никто не давал.

Потийский зло посмотрел на Зыряна. Вахо нарушил основной закон, принятый на сходке – никто никого не перебивает, каждый высказывается до конца и слово каждому предоставляет хозяин. Он же позволил себе перебить Черкаса, не дослушав его до конца. Это было конкретное нарушение правил. Но Вахо чувствовал за собой поддержку земляков – кавказские воры вошли в силу и их становилось все больше не только на воле, но и на зонах.

– Слушай, дорогой, но все мы знаем, что Черкас не затем приехал, чтобы поднять базар за старших братьев. И я с ним не собираюсь тут биться в десна. Мы тут не для того, чтобы гонять интересы, пусть говорит главное! – Вахо Потийский все же не удержался и огрызнулся.

– Так, хай-гуй Махачкала, закончили кипишь! – Князь поднял руку. – Чтобы ты, Вахо, и твои земляки не затягивали всех в блудняк, послушаем еще одну маляву, которую нам прочитает Зырян. Думаю, она вас заинтересует.

Толик Кузбасский, как и перед ним Гриша Сай, тоже достал из кармана сложенный вчетверо листок, как две капли воды, похожий на предыдущую маляву[5].

– А вот что пишет Рихард Гитлер, Миша Псих и Токарёнок из Тобольска мне, а через меня – всем ворам, – произнес Зырян и стал читать.

«Воры тобольской тюрьмы Гитлер, Псих и Токаренок посылаем тебе наше решение и знакомим тебя с положением в воровском мире. На тюрьме кроме перечисленных выше Воров здесь нет Урок. Пиковые сволочи, которые раньше именовали себя Ворами, а творили поступки не только гадские, но и ментовские – никогда не были Ворами. Самозванцы это Амиран, Шуруп, Хасан, Бакинский Эдик, Аристократ, Крымский, Чалый, Зверь Санька и Псих Сенька. В отношении каждого из них Воры управлений, тюрем и на свободе полностью в курсе и поступать с ними будут как и положено по нашим законам. Некоторые уже получили свое. Аристократ убит, Джема зарезали. Такая же участь ожидает и других».

Зырян оторвался от листа и посмотрел на собравшихся.

– Ну, там еще про грев на зоны и общак, но главное – это то, что твои кенты, Вахо, встряли в блудняк. Ты, помниться, с Аристократом, как ты там сказал – в десна бился, да? И Амиран с Бакинским тоже твои кенты были, так? Ты, кажется, Амирана короновать хотел? Теперь ответишь по жизни за него?

Потийский увял. Обвинения были достаточно серьезными, чтобы на них ответить, но поскольку ему конкретно никто ничего не предъявлял, то можно было просто все спустить на тормозах.

– Я не при делах, кацо, Амиран сам по себе, ломом подпоясаный, земляк просто… – Вахо отвел глаза. – Но давайте послушаем Черкаса, да.

Черкас, смотревший на всю эту канитель, улыбнулся.

– Да мне уже нечего сказать, раз все в курсах. Просто в Киеве не только за барыг базарили. Был один заход, который здесь наскоряк не разрулить. И я здесь – только для того, чтобы дать ход на ноги одному брусу шпановому. Он уже в Одессе набанковал, но теперь держит мазу на Молдаванке и имеет что нагрузить. И мне курсонули, что этот жох имеет дела с Конторой. Князь, пусть Филин раскайфует свою шкнягу сам.