Пионовый фонарь

- Послушайте, сэнсэй, это дочь хатамото Иидзимы, что живет на Усигомэ. По некоторым причинам она со своей служанкой О-Ёнэ переехала жить в Сансаки, это такая деревня в Янаке... Мне передали, будто она умерла от любви ко мне, а недавно я встретил ее, и теперь мы встречаемся очень часто... В дальнейшем я намерен взять ее в жены.

- Вы сами не знаете, что говорите! - сказал Юсай. - К вам ходят не женщины, а привидения! В этом теперь не приходится сомневаться, раз вам передавали, что она умерла. И она сидит рядом с вами, обняв вас за шею тощими, как нитки, - руками из кожи и костей! Кстати, вы бывали у них дома, в деревне Сансаки?

Синдзабуро ответил, что бывать у них ему не приходилось и что он встречался с ними только у себя дома семь вечеров подряд, считая со вчерашним. От слов Юсая ему стало как-то жутко, и он переменился в лице.

- Вот что, сэнсэй, - сказал он. - Раз так, я сейчас же пойду в Сансаки и все проверю.

Он вышел из дому и отправился в Сансаки. Там он стал расспрашивать, где живут две женщины такой-то и такой-то внешности, но никто ничего не мог ему сказать. Устав от расспросов, он пошел домой, но на обратном пути, проходя мимо храма Симбандзуй-ин, заметил вдруг позади храма новую могилу с большим памятником, а возле могилы промокший под дождем красивый фонарь с колпаком в виде пиона. Не могло быть никаких сомнений - это был тот самый фонарь, с которым каждый вечер приходила О-Ёнэ. Вконец ошеломленный, Синдзабуро зашел на монастырскую кухню и спросил:

- Простите, не скажете ли мне, чья это могила там, позади храма, на которой лежит фонарь с колпаком в виде пиона?

- Это могила дочери хатамото Иидзимы Хэйдзаэмона на Усигомэ, ответил монах.

- Скончалась она недавно, и ее должны были похоронить у храма Ходзю-дзи, но похоронили у нас, потому что наш храм все равно у Ходзю-дзи в подчинении...

- А чья могила еще там рядом?

- А рядом могила служанки этой девушки. Она умерла от усталости, ухаживая за своей больной госпожой, и их похоронили вместе.

- Вот оно что, - в смятении пробормотал Синдзабуро. - Значит, это и верно привидения...

- Как вы сказали?

- Нет-нет, ничего, - сказал Синдзабуро. - До свидания.

Он чуть ли не бегом возвратился домой и рассказал обо всем Хакуодо Юсаю.

- Странное дело, - озабоченно сказал Юсай. - Удивительное. И за какие только грехи привидение влюбилось в вас?

- Горе мне, - отозвался Синдзабуро. - И ведь, наверное, сегодня вечером опять придут...

- Откуда вы знаете? Они обещали?

- Да. Она сказала, что придет обязательно. Сэнсэй, пожалуйста, останьтесь сегодня на ночь у меня, а?

- Ну уж нет, увольте! - испуганно сказал Юсай.

- Тогда сделайте что-нибудь при помощи ваших гаданий...

- Нет, гадания против привидений бессильны... А вот напишу-ка я господину Рёсэки, настоятелю этого самого храма Симбандзуй-ин! Он человек огромного ума, искушенный в молитвословиях... И мы с ним в дружбе. Отнесите ему мое письмо и попросите помочь.

Юсай написал, Синдзабуро отправился в храм и попросил передать письмо настоятелю, господину Рёсэки. Настоятель Рёсэки действительно благоволил к Юсаю. Прочитав письмо, он сейчас же велел, проводить Синдзабуро в свои покои.

В коричневой рясе поверх белого кимоно, он восседал, неподвижно выпрямившись, на простом дзабутоне. Лет ему было за пятьдесят, и весь его облик свидетельствовал о высоких его добродетелях и самоотверженности в служении Будде. Синдзабуро невольно перед ним склонился.

- Ты и есть Хагивара Синдзабуро? - услышал он.

- Да, я недостойный ронин, и зовут меня Хагивара Синдзабуро. Не знаю, за какие грехи, но меня преследует призрак умершей. Так пишет вам Хакуодо, и это чистая правда. Почтительно молю вас, отгоните от меня этот призрак.

- В письме сказано, что на твоем лице проступила тень смерти. Подойди ко мне, чтобы я мог взглянуть на тебя. Вот так... Да, сомнений нет, в ближайшее время ты умрешь.

- Молю вас, - воскликнул Синдзабуро, - сделайте так, чтобы я избежал смерти!