Пётр Машеров. Беларусь - его песня и слава

Нет, это не ностальгическая лакировка прошлого. У Владимира Велич­ко это ретроспекция «высокого» (Н. В. Гоголь) прошлого в наше настоящее. Серьезный, обстоятельный труд - своеобразный щит, охраняющий нацио­нальную историю от попыток ее унижения. Патриотические и созидательные ценности, сформировавшиеся в белорусском обществе в то время, трансфор­мировались в молодом поколении. Они оберегают наш социум от опасной ду­ховной коррозии нынешнего века, помогают растить творцов инновационной эпохи.

Увлекательные сюжеты дополнены фотографиями из семейного альбома Машеровых, которые любезно предоставили дочь Наталья Петровна и ее су­пруг, доктор физико-математических наук, профессор Владимир Васильевич Петров. На снимках читатель увидит красивого человека с умными добрыми глазами, запечатленного в ходе его душевных бесед с простыми людьми и с высокими зарубежными гостями, с представителями творческой и научной интеллигенции, доблестными защитниками Отечества.

Никого не оставят равнодушным его обаятельная, жизнерадостная улыбка, лучистый взгляд. Мы верим, что светлый образ этого легендарного человека оставит в вашей душе неизгладимое впечатление и поможет лучше понять фе­номен Петра Мироновича Машерова.

О. Г. Слука, доктор исторических наук, профессор БГУ

Глава первая

«Не тушуйся! Надеюсь, сработаемся»

Житейские пути-дороги... Невозможно перечислить, сколько инте­ресных людей встречал я на сваем жизненном пути. В знойных степях Казахстана несколько часов длилась беседа с писателем мировой вели­чины, Нобелевским лауреатом Михаилом Шолоховым. Заядлый рыбак, он отдыхал душой на стремительном Урале. Увлеченно рассказывал о героях «Тихого Дона» и «Поднятой целины», охотно отвечал на вопросы.

В Канаде, на медицинской кафедре Монреальского университета Мак-Шля я «напал на след» Станислава Скорины. Позже правительством нашей республики он был приглашен на 500-летний юбилей своего прославленного предка Франциска, тем самым придав торжествам в Минске и Полоцке особый колорит и звучание.

Не понаслышке знаю многих маститых ученых, государственных и общественных деятелей.

В созвездии самобытных и могучих личностей достойное место занимает П. М. Машеров. Впервые с ним, как говорится, с глазу на глаз повстречался в августе 1979 года. В то время я учился в Москве, в аспирантуре. После военных сборов во Владимирской области, ис­тосковавшись по родным местам, вернулся в свой Брест, где раньше возглавлял лекторскую группу обкома КПБ. В городе не задержался и с ходу укатил в прибужские дубравы. Скромный пансионат, раскинув­шийся на солнечной лесной поляне, казался островком спокойствия и блаженства. По утрам омытыми росой тропами спешил с друзьями за спелой ягодой и боровиками. Вечерами, когда гасли алые крылья за­ката, обычно сидели на извилистом берегу Мухавца, любуясь медленно плывущими баржами и с ветерком проносящимися по водной глади спортивными байдарками.

В один из таких чудесных вечеров неожиданно позвали к телефону.

— Что случилось? — забеспокоился я.

Приятный женский голос в трубке рассеял возникшую тревогу: из­винившись за беспокойство, меня попросили явиться в ЦК:

— Вас ждет Машеров.

На рассвете попутным транспортом добрался до Кобрина, оттуда рейсовым автобусом — до Минска.

Петр Миронович встретил приветливо. Разговор начал с шуток-при­бауток. Потом, пригласив присесть, вовлек в беседу. Говорили о нрав­ственности, этике и философии. Зачитал отрывки из поэмы о россонских матерях, которую только что прислал Микола Нагнибеда, а стало быть, и о Дарье Петровне Машеровой, зверски замученной гестаповцами.

Три часа пролетели как один миг. Меня, не стану кривить душой, поразили его эрудиция, свежий взгляд на реальные вещи. Когда я уже собирался уходить, он вдруг спросил:

— Будем вместе работать?

Чего угодно мог ожидать, только не такого поворота событий. Ни­кто из моих родственников-«западников» в высоких сферах не обитал, и я растерялся. Сослался на то, что для меня сейчас самое важное — за­вершение учебы. На этом мы и попрощались.

По окончании отпуска я уехал в Москву и окунулся в диссертацион­ное исследование. Однако, ненадолго приехав в Брест накануне Нового года, снова был вызван к Машерову. Беседа вышла предельно короткой. Возвращаясь к «обросшему бородой» предложению, он добавил:

— Не тушуйся! Надеюсь, сработаемся.

Так 4 января 1980 года меня, еще в относительно молодом возрасте, утвердили помощником Машерова. На первых порах рука об руку ра­ботал с одаренным, на редкость трудолюбивым и обаятельным Г. Н. Вечерко. Вскоре Григорий Николаевич целиком «переключился» на эконо­мический отдел, а я взвалил на себя нелегкую служебную ношу.