Пётр Машеров. Беларусь - его песня и слава

Небезынтересно, что эти мысли в глубине души разделял и Леонид Брежнев. Летом 1980 года, отдыхая в Крыму, он пригласил к себе Ма­шерова и после обстоятельной беседы дал понять, что планирует на­значить его Председателем Совета Министров СССР. Алексей Косыгин, занимавший эту должность, попросил об отставке в связи с ухудшением состояния здоровья. 23 октября он уйдет на заслуженный отдых на ос­новании поданного заявления.

На Олимпийских играх в Москве Петр Миронович находился рядом с генсеком. Закулисные кремлевские интриганы не могли не заме­тить такой рокировки. Их собственные амбициозные планы «трещали по швам», и они не могли сидеть сложа руки.

Машеров не был новичком в политике, чувствовал любой подвох, да и верные друзья в Москве на это не раз намекали. В его глазах проглядывалась грустинка. Я представил Петра Мироновича в обра­зе Александра Невского, который, опираясь на труды древнерусских философов Иллариона Киевского, Феодосия Печерского и Серапиона Владимирского, описавших крах византийской цивилизации, в услови­ях смуты предложил самобытный проект «Русский лад», позволивший сберечь Святую Русь — ее богатства, народ, территорию.

И вот наступило роковое 4 октября 1980 года. Планируя свой ра­бочий день, Машеров решает остаться на госдаче в Дроздах и обду­мать некоторые перспективные векторы развития республики, однако его срочно вызывают в ЦК. Изменив планы, он приезжает на работу и утрясает только ему известные дела. Продолжается, как казалось, обычный трудовой день первого секретаря ЦК. Пригласив заведующе­го общим отделом Виктора Крюкова, он расписал почту. Затем позвал меня, чтобы продиктовать тезисы предстоящего выступления. На сей раз — в производственном объединении «Горизонт». Нынче у предпри­ятия слава громкая, рейтинг высокий. Тогда же оно «лежало на лопат­ках». Неконкурентоспособная продукция наводняла торговлю, вызывала многочисленные нарекания у покупателей. Негодующие письма шли в ЦК, Верховный Совет и правительство. Машеров принимает решение напрямую пообщаться с коллективом предприятия и изложить свое ви­дение проблемы. Его рассуждения я набросал на двенадцати страницах.

Внимательно слушая мудрые размышления Петра Мироновича в то утро, я не мог не заметить какую-то особую одухотворенность. Ничто не предвещало беды. Зашел второй секретарь ЦК Владимир Бровиков. Машеров поделился с ним своими планами. Затем накинул плащ и вы­шел из кабинета. Уже в приемной подписал постановление о премиро­вании большой группы партийных работников, которое по поручению Бюро ЦК подготовили Тимофей Хрипач и Александр Вобликов, пользо­вавшиеся безупречной репутацией.

К подъезду здания ЦК подогнали не бронированный «ЗИЛ», у ко­торого оказалась поврежденной задняя фара, а видавшую виды «Чай­ку». У машины стоял пожилой шофер Евгений Зайцев, который после вчерашней смены по инструкции не должен был второй день подряд садиться за руль (к тому же он страдал радикулитом).

Вопреки категорическому возражению белорусского ГАИ и МВД, «Волгу» сопровождения (она была с проблесковыми маячками) пере­красили в белый цвет. Для многих водителей, особенно в сельской местности, было загадкой, что это за машина.

Поглощенный своими мыслями, Машеров не стал вникать в ситуа­цию: ведь это, скорее, вопросы председателя КГБ БССР Якова Никулкина. Имея покровительство в Белокаменной, он к своей важнейшей обязанности относился не так, как следовало. Утром того же дня по указанию Брежнева из Москвы прибыло чекистское подкрепление, ко­торое должно было обеспечить безопасность будущего главы совет­ского правительства. Но приступить к исполнению своих служебных обязанностей они должны были только с понедельника. Личные же охранники первого секретаря разъехались по другим делам. Остался один — майор Валентин Чесноков, очень преданный и аккуратный че­ловек. Но, видимо, не в его силах было что-либо изменить.

Я знал, что Петр Миронович собирается поехать к людям, рабо­тавшим на картофельном поле. Не то в направлении Хатыни, не то Жодино. Но моросил холодный довдь, и его отговаривали от поездки. Он же стоял на своем:

— Позже времени не будет. Впереди — съезд. Ситуация меняется. Многое надо пересмотреть, изменить отправные позиции. Проработка вопросов должна вестись индивидуально. Пусть каждый выскажет свои суждения, в том числе и радикальные. Общество нуждается в новом духе, энергии, трансформации.