Пир

Закончив, он положил шкатулку на место.

– Ступайте.

Пятеро стали одеваться.

Хорек взбежал по юноше, оттолкнулся от его хилого плеча и прыгнул на вершину мраморного фаллоса. Другой хорек смотрел на него смоляными глазками, встав на задние лапки и шевеля усами.

Колбин взял клеенчатую сумку и осторожно двинулся к выходу. Назирова, Поспелов и Лисович двинулись следом. Отставший Самченко всхлипнул и быстро поклонился юноше, потом еще и еще раз.

– Мне не поклоны нужны, а вес, – устало отвернулся юноша.

Плача, Самченко поспешил за остальными.

Хорьки проводили их до стальной двери.

На улице Колбин уложил тяжелую сумку в багажник. Сели в машину в том же порядке и в половине восьмого медленно подъезжали к стадиону в Лужниках.

Здесь все было запружено людьми и машинами, конная милиция теснила людской поток, истекающий из метро «Спортивная», милиционеры хрипели в громкоговорители.

Колбин с трудом припарковал «мерседес». Вылезли, взяли сумку и смешались с идущей к стадиону толпой.

Людской поток шумно тек. По краям его стояла конная милиция и ищущие лишний билет с самодельными плакатами. Широкоплечий, злобно жующий толстяк вместо плаката держал в пухлом кулаке двести долларов. Две веселые девушки обмотали себя куском простыни с корявой надписью черным спреем: «ЛЮБЫЕ БАБКИ! + 100 ПОЦЕЛУЕВ!!!»

Здание стадиона было освещено прожекторами. Над ним парил серебристый дирижабль с большими красными буквами «ГБ» и надписью внизу «ФИНАЛ». Плакаты с «ГБ» виднелись на столбах по ходу толпы. Там же висели изображения двух широких толстых лиц.

Возле турникетов с контролерами творилось столпотворение. Милиция отпихивала прорывающихся безбилетников, раздавались крики и удары дубинок. Какого-то парня волокли за ноги два милиционера. Женщина с всклокоченными волосами надрывно кричала, обращаясь ко всем сразу:

– У вас же есть дети!

Колбин, еще заранее доставший пять билетов, раздал их своим спутникам. Стали проходить через турникеты. Контролер оторвал края билетов.

– Чего там у вас? – Милиционер ткнул дубинкой в сумку.

Колбин открыл. Сумка была набита бутылками с пивом «Старый мельник».

– Нужно земляка поддержать, командир! – деланно усмехнулся Колбин.

Милиционер равнодушно отвернулся.

Вошли в парк, окружающий стадион. Толпа валила ко входам.

– За мной, родные, – скомандовал Колбин, и впятером они выбрались из толпы, двинулись вокруг стадиона.

Миновали третий сектор, потом четвертый. Возле пятого Колбин подошел к двери под номером 12, стукнул восемь раз.

Дверь сразу открылась. Пятеро вошли. Невзрачного вида парень в пятнистой униформе запер за ними дверь, повернулся и быстро пошел по коридору.

Двинулись за ним. Коридор петлял, потом уперся в железные ворота. Возле ворот в стене виднелась дверь. Парень отпер ее, мотнул головой. Лисович, Поспелов, Самченко и Назирова вошли в темное пространство. Парень протянул Колбину ключ. Колбин кивнул и шагнул за дверь. Парень притворил ее, запер и быстро побежал прочь.

Пятеро оказались в полной темноте.

– Садимся, родные – скомандовал Колбин.

Все опустились на кафельный пол. В помещении пахло хлоркой и Поспеловым. Колбин достал из кармана мобильный, мизинцем набрал номер на подсвеченном табло, подождал и проговорил в трубку:

– Восемь, двенадцать.

– Накануне, – ответил голос.

Колбин положил мобильный на пол между ногами:

– Ждем, родные…

К половине девятого стадион был полон. В центре возвышался круглый красный подиум, убранный гирляндами живых цветов, с огороженным стальным кольцом рингом. На полу ринга алела все та же надпись «ГБ ФИНАЛ».

Шум семидесятитысячной толпы нарастал. Мелькали плакаты с двумя толстолицыми и с надписями «Данила Корень» и «Погребец».

В 21.00 вспыхнули прожектора, пропели фанфары. Стадион заревел. На специально оборудованной трибуне появился президент России. Шум постепенно смолк.

– Дорогие соотечественники! – заговорил президент бодрым сильным голосом. – Сегодня у нас большой праздник. Не только здесь в Лужниках, но и по всей России. Миллионы россиян следят за происходящим. Они с нами! И мы с ними!

Раздалась овация.

– Сегодня – финал чемпионата России по гнойной борьбе! – продолжал президент. – Первый финал первого чемпионата!

Стадион задрожал от оваций.

Президент поднял над головой два кулака. Зрители встали и хлопали стоя.

Едва овация смолкла, он снова заговорил:

– Три года залечивала наша страна раны. Три года россияне, превозмогая трудности, восстанавливали великое государство Российское. Три года поднималась из пепла Россия. И поднялась! И встала во весь свой могучий рост!

Стадион заревел.