Пир мудрецов

Гегесандр из Дельф рассказывает в своих "Записках" о Клисофе следующее [FHG.IV.413]: "Когда Филипп сказал, что ему доставили письмо от фракийского царя Котиса, оказавшийся рядом Клисоф воскликнул: "Клянусь богами, славные новости!" Филипп сказал ему: "Но ты же не знаешь, о чем письмо!" - "Клянусь Зевсом, - ответил Клисоф, - ты отлично меня [f] выругал!"" 54. Сатир пишет в "Жизнеописании Филиппа" [FHG.III.161]: "Когда Филипп потерял глаз, Клисоф ходил при нем, наложив себе такую же повязку. В другой раз, когда царь был ранен в ногу, Клисоф выходил с ним, прихрамывая так же, как он. И когда Филиппу поднесли однажды какое-то острое блюдо, Клисоф весь скривился, как будто сам его попробовал. (249) У арабов такое делается не ради лести, но в силу обычая: если у царя увечье, то все ему подражают: потому что если считается честью быть погребенным вместе с царем, то странно было бы не считать честью делить с ним его хромоту". Действительно, Николай Дамасский (из перипатетиков) пишет в сто шестнадцатой книге своей многотомной истории (а всего в ней сто сорок четыре книги) [FHG.III.418], что Адиатом, царь сотианов (это кельтский народ), имеет при себе шестьсот отборных воинов, называемых [b] покельтски силодурами, {134} а по-гречески это значит клятвенники (ευ̉χωλιμαι̃οι): "Они живут вместе с царями и умирают вместе с ними, исполняя данную клятву. За это они разделяют с царем и его власть, одеваются и живут, как он, а в случае его смерти, умрет ли он от болезни, на войне или от чего-нибудь еще, они обязаны умереть вместе с ним. И никто не припомнит, чтобы кто-нибудь из них струсил и избежал смерти, когда она приходила к царю".

{134 ...силодурами... — О сотиатах и силодурах говорит Цезарь в «Записках о Галльской войне»: «В то время как внимание римлян было направлено исключительно на эту капитуляцию, из другой части города главный вождь сотиатов (sotiates, вариант — sontiates) Адиатунн попытался сделать вылазку во главе отряда из шестисот «преданных», которых галлы называют «солдуриями» (soldurii). Их положение таково: они обыкновенно пользуются всеми благами жизни сообща с теми, чьей дружбе они себя посвятили; но если этих последних постигнет насильственная смерть, то солдурии разделяют их участь; и до сих пор на памяти истории не оказалось ни одного такого солдурия, который отказался бы умереть в случае умерщвления того, кому он обрек себя в друзья» (111.22) (пер. М.Покровского).}

55. Феопомп пишет в сорок четвертой книге "Истории" [FHG.I.317], с что Филипп поставил тираном над фессалийцами их земляка Фрасидея, человека очень ограниченного, но величайшего льстеца. Ахейца Аркадиона, однако, назвать льстецом никак нельзя: о нем рассказывает тот же Феопомп, а также Дурид в пятой книге "Истории Македонии" [FHG.II.471]. Из [d] ненависти к Филиппу этот Аркадион удалился в добровольное изгнание. Человек он был очень одаренный, и несколько его метких высказываний сохранилось. Однажды, когда Филипп остановился в Дельфах, там оказался и Аркадион; заметив ахейца, македонец подозвал его и сказал: "Докуда же ты побежишь от меня, Аркадион?" Тот ответил [Од.ХI.122]:

Буду идти я, пока не увижу не знавших... Филиппа. {135}

{135 Буду идти я, пока не увижу не знавших... Филиппа. — Перифраз пророчества Тиресия, данного Одиссею (Од.ХI.122): «Отправься странствовать снова, и странствуй, пока людей не увидишь, моря не знающих».}

Филарх пишет в двадцать первой книге "Истории" [FHG.I.344], что, услышав это, Филипп рассмеялся и пригласил Аркадиона на пир. Так они положили конец своей вражде.

Гегесандр рассказывает о льстеце Александра Никесии [FHG.IV.414]: когда Александр сказал, что его кусают мухи, и стал их отгонять, случившийся при этом Никесий сказал: "Теперь эти мухи гораздо лучше других - [e] в них ведь твоя кровь".

Гегесандр также пишет и о Хирисофе, льстеце Дионисия. Он увидел, что Дионисий громко смеется над чем-то в компании знакомых (но было далеко и не слышно было, над чем), он тоже расхохотался; а когда Дионисий спросил его, над чем это он смеется, ничего не слыша, он ответил: "Я" вам верю, что было смешно".