Пир стервятников

Сира Таллада Высокого мешок с песком вышиб из седла. Могучий Вепрь двинул по щиту так, что дерево треснуло. Кеннос из Кайса расколол его окончательно, и для сира Дермота из Дождливого Леса повесили новый щит. Ламберт Торнберри нанес лишь скользящий удар, но Безбородый Джон Битли, Хамфри Свифт и Алин Стакспир все били хорошо и метко, а Рыжий Роннет Коннигтон сломал копье. Затем на коня сел Рыцарь Цветов и всех посрамил.

Джейме всегда полагал, что победа на турнире на три четверти зависит от мастерства всадника. Сир Лорас скакал превосходно, а копьем владел так, точно с ним и родился… недаром же у его матушки всегда такой кислый вид. Он попадает как раз туда, куда хочет попасть, а равновесие держит, как кошка. Пожалуй, и Джейме он сбил с коня не только по счастливой случайности. Жаль, что нельзя испытать мальчугана еще раз. Джейме грустно покачал головой и ушел.

Серсея сидела у себя в горнице с Томменом и темноволосой мирийкой, женой лорда Мерривезера. Все они смеялись, глядя на великого мейстера Пицеля.

— Я пропустил что-то забавное? — спросил, входя, Джейме.

— Вот ваш отважный брат и вернулся, ваше величество, — промурлыкала леди Мерривезер.

— Большей частью. — Серсея, как он догадывался, уже успела приложиться к чаше с вином. Последнее время она всегда держала штоф под рукой — она, так презиравшая Роберта Баратеона за его пьянство. Джейме это не нравилось, как, впрочем, и все, что в эти дни делала его сестра. — Великий мейстер, — сказала она, — поделитесь вашей новостью с лордом-командующим.

— Птица из Стокворта, — промямлил Пицель, чувствуя себя крайне неловко. — Леди Танда извещает, что дочь ее Лоллис разрешилась от бремени крепким, здоровым сыном.

— Ты нипочем не угадаешь, брат, как они назвали этого маленького ублюдка.

— Они хотели назвать его Тайвином, сколько я помню.

— Хотели, но я запретила. Сказала Фалисе, что отродье какого-то свинаря и полоумной свиньи не может зваться благородным именем моего отца.

— Леди Стокворт уверяет, что к этому непричастна, — продолжал Пицель. На его морщинистом лбу выступил пот. — Она пишет, что имя выбрал муж Лоллис, этот наемник. Он, видимо…

— Тирион, — догадался Джейме. — Он назвал мальчика Тирионом?

Старик кивнул трясущейся головой и вытер лоб рукавом.

— Вот видишь ли, дорогая сестра, — принужденно рассмеялся Джейме. — Ты искала Тириона повсюду, а он все это время прятался у Лоллис в утробе.

— Ах, как смешно. Оба вы с Бронном забавники. Думаю, он сейчас ухмыляется, глядя, как Тирион сосет вымя его полоумной женушки.

— Может быть, этот ребенок чем-то похож на вашего брата, — предположила леди Мерривезер с гортанным смехом. — Может быть, он родился карликом или безносым.

— Нужно, однако, послать что-то в подарок прелестному малютке, — сказала Серсея, — не правда ли, Томмен?

— Можно котенка послать.

— Львенка, — вставила леди Мерривезер. «Чтобы малютка не зажился на свете», — говорила ее улыбка.

— У меня на уме другое, — сказала Серсея.

Новый отчим скорее всего. Этот ее взгляд был Джейме знаком. Вот так же она смотрела в ночь свадьбы Томмена, когда горела Башня Десницы. Зеленый отсвет дикого огня делал зрителей похожими на сборище гниющих трупов, торжествующих вурдалаков, но один мертвец выделялся среди всех остальных. Серсея даже с мертвенно-зеленым лицом сохраняла свою красоту. Она стояла, приложив руку к груди, приоткрыв рот, и ее глаза сверкали, как изумруды. И еще она плакала, вспомнил Джейме, — непонятно только, от горя или в порыве восторга.

Тогда, глядя на нее, он почувствовал отвращение. Эйерис Таргариен тоже всегда возбуждался при виде пламени. Королевская Гвардия знает все секреты своего короля. Отношения между Эйерисом и его королевой в последние годы его правления сделались крайне натянутыми. Спали они розно, а днем всячески избегали друг друга. Но когда Эйерис сжигал человека, он непременно в ту же ночь посещал королеву. Ночью после того, как он сжег десницу с палицей и кинжалом в гербе, Джейме и Джон Дарри несли караул у дверей ее опочивальни. «Мне больно, — кричала королева Рейелла. — Ты мне делаешь больно», — доносилось до них сквозь дубовую дверь. Джейме это почему-то ранило больше, чем крики горящего заживо лорда Челстеда. «Мы поклялись защищать и ее», — сказал наконец он. «Поклялись, да только не от него», — ответил Дарри.

После этого Джейме видел Рейеллу всего лишь раз, в утро ее отплытия на Драконий Камень. Королева в плаще с низко опущенным капюшоном села в закрытый возок и отбыла в гавань, но он слышал, как шептались потом ее служанки. Королева вся исцарапана, говорили они, и грудь у нее искусана, точно ею зверь какой овладел. И Джейме знал про себя, что зверь этот носит корону.