Пир теней

Берк развернулся к ней, а она, увидев его косоглазие и страшную, во все лицо, кривую улыбку, попятилась. Он замычал, пытаясь что-то сказать. Заикаясь и кряхтя, он, стоя на месте, протянул к ней руку, а другой, обхватив свое горло, принялся его чесать. Брови Соно сползли к переносице. Он нахмурился и тяжело вздохнул.

— Так почему нам надо бежать, лекарь? — разрядил Паунд накаляющуюся обстановку, аккуратно схватив сына за локоть и подтягивая к себе.

— Я знаю, кто ваш сын.

— Да, твой любовник. Его румяные щеки сложно не заметить.

Ресей, все это время сидевший в кресле, спрятал покрасневшее лицо в ладонях.

— Нет, я про Берка.

— Он у нас больной и недоразвитый. Но кому от этого плохо, кроме него самого?

— Он убийца.

Тишина звоном разнеслась по стенам зала. Мычания Берка стихли. Его маленькие по сравнению с большим квадратным лицом глаза забегали по лицам окружающих. Он громко зарыдал и выбежал из комнаты, скрывшись где-то на втором этаже.

— Он не убийца! Не оскорбляйте моего сына.

— Отец, хватит! — крикнул Ресей. — Я говорил, что рано или поздно все об этом узнают. Предупреждал, что надо было быть осторожнее!

— Он не убийца… Берк просто болен. Мой сыночек просто болен, — Паунд едва сдерживал слезы. — Вы пришли убить его? — обратился он к Соно и Юриэль.

— Нет. То есть да, но нет.

— Эвон, это правда? — голос Ресея дрогнул.

— Я же говорю вам: мы не будем никого убивать. Скажите спасибо Эвону. Но за нами придут другие. За вашу смерть заплатили, и поиски не закончатся до тех пор, пока наемники не получат ваши головы.

— Мой бедный сыночек. Мой мальчик, — продолжал сокрушаться лорд. — Это я во всем виноват. Это из-за меня он такой.

— В том, что он болен, нет твоей вины. — Ресей погладил отца по спине.

— Берк… его никогда никто не полюбит. Никогда! А чем он отличается от других? Он же тоже человек.

— Расскажите, что случилось. Я хочу вам помочь. Быть может, смогу понять, какие настойки ему давать или как лечить.

— Он родился несколько непохожим на других детей. Мы растили его в любви и заботе, а святые даже подарили ему младшего брата, о котором он так просил. Ему было шестнадцать, когда он влюбился в девочку. Капризную, своенравную дочь нашей свинопаски. Лукреция была его первой любовью, Берк сходил по ней с ума. Их сватала вся наша деревушка. Но одна из ночей изменила все. Берк и Лукреция уединились на сеновале, мы думали, что скоро святые наградят нас внуками, но нет. Они наградили нас вечными страданиями. Лукреция позвала своих братьев, которые держали Берка, пока она над ним издевалась. Она душила его, пыталась выколоть косой глаз, разрезать ему рот, чтобы он начал нормально говорить.

— Незримый… — протянул Эвон.

— Я пришел вовремя и спас его. Все его лицо было в крови, а в некоторых местах — содрана кожа. Моя жена не смогла справиться с этим и повесилась на следующий же день. Дочь свинопаски мы сослали во Фран, на суд, и, пока ждали правосудия, нажили себе кучу проблем. Берк передушил половину женщин в нашей деревне. С того времени прошло больше десяти лет. Мы объездили весь Эверок, но в итоге решили сбежать сюда, на Схиалу. Я думал: ему полегчает, он сможет отвлечься. Но нет…

Паунд громко зарыдал. Его отчаяние и безнадежность передались Эвону. Стоило ему увидеть настоящую отцовскую любовь, как сердце у него самого предательски заболело. Ему даже захотелось оправдать Берка и простить его, ведь Эвон не мог даже представить, как сложно приходилось лорду и его семье, через какие трудности они прошли. Ресей стоял рядом с отцом, поглаживая его по спине и опустив глаза в пол. Кажется, он тоже плакал.

Эвон не смог остаться в стороне. Ему хотелось забрать хоть немного их боли, помочь, поддержать. Подарить надежду на лучшую жизнь и уверить в том, что Берка еще можно спасти. Эвон подошел к лорду и, заключив его в свои объятия, прошептал ему на ухо то, что тот так хотел услышать:

— Я помогу вам. Мы вылечим вашего старшего сына. Вас ждет светлое будущее, но для этого вам нужно вернуться в Эверок. Вас заждалась святая Эвер.

Паунд поднял на него красные глаза. Он долго смотрел на Эвона, будто не веря его словам. Ждал, пока травник скажет что-то еще. Может, думал, что он издевается или подшучивает над ним. Лорд оперся на руку сына и, вытерев с лица слезы, наконец улыбнулся.

— Спасибо, лекарь. Спасибо. Мы уплывем в Эверок сегодня же ночью.

— У вас есть корабль? — спросила Юриэль.

— Ну конечно. — Лорд будто оскорбился этим вопросом. — Если хотите, можете отплыть вместе с нами. Мы будем ждать вас на пристани до восхода луны. Только так я могу вас всех отблагодарить.

Паунд низко поклонился им и ушел наверх: видимо, собирать вещи.

— Могу ли я отправить с вами в Эверок Далию? — спросил у Ресея Эвон.

— Конечно, мой милый. Для тебя — что угодно.

— Тогда я приведу ее на пристань и передам вам настойки и рецепты для Берка. — Эвон помедлил. — Прости меня, Ресей. Я говорил, что у нас ничего не получится, но не переставал думать о тебе ночами. Я не хотел отношений, но, мне кажется, был готов решиться на них. Жаль, что все так вышло.