Пир валтасара

– Да-да, – подхватил Крукс, – это ужасно. Нравственность катится в бездну… Только церковь ещё могла бы остановить это падение…

– А ещё сила… Жестокая сила, способная обуздать нынешнее развращённое общество, – добавил Стив и заговорщически подмигнул Круксу.

Адвокат вперил в Стива проницательный взгляд:

– Вы, конечно, дворянин, сеньор Эспиноза?

– Мы – потомки древнейшего испанского рода. Одна из побочных линий герцогов Эспиноза. К несчастью, прямых потомков герцога уже не осталось, а боковые линии измельчали и обеднели. Как мы, например.

– Но теперь ваш брат…

– Ошибаетесь, сударь. Он фанатик идеи и совсем не делец. Римским папой он ещё сможет стать, а вот приумножить богатства своего древнего рода… едва ли. Мы все – семейство Эспиноза – слишком честны и горды для этого.

– Понимаю, – скептически произнёс Крукс – А его преосвященство прибывает в Мексику с официальным визитом или приватно?

– Совершенно приватно, сударь. Дело в том, что наша тётка тяжело больна и мой брат хотел бы… повидать её в последний раз и, быть может, подготовить… Я собираюсь сразу же увезти его в Мериду.

– Но день-два вы здесь всё-таки задержитесь? – забеспокоился Крукс.

– Не знаю, это будет зависеть от его преосвященства.

– Уговорите его. Акапулько заслуживает того, чтобы побыть тут хотя бы немного. Здесь превосходные отели. Настоятельно рекомендую «Континенталь». Только что отстроен. Комфорт высшего ранга.

– Я скажу брату…

– А тётка может и подолсдать. Не так ли? Надеюсь, мы с вами ещё встретимся в «Континентале», сеньор Эспиноза.

– Не обещаю наверняка, но был бы рад, сеньор Крукс.

– К сожалению, меня ждут дела, сеньор Эспиноза. Поэтому вынужден откланяться. Рад был познакомиться. Если сочтёте возможным рассказать обо мне вашему брату, добавьте, что преданный слуга католической церкви Феликс Крукс был бы безмерно счастлив получить благословение его преосвященства.

– Не сомневайтесь, сеньор. И позвольте на прощание выразить вам моё глубочайшее соболезнование. Ваш уважаемый президент…

– Да-да, это ужасно. Невообразимо ужасно, – вскричал Крукс – Как католик и истинный американец, я… я совершенно раздавлен этой трагедией… я… О ради бога, простите меня, сеньор Эспиноза… У меня нет слов…

Он прикрыл глаза клетчатым платком, подхватил кожаный портфель и, не отнимая платка от глаз, вышел из зала с высоко поднятой головой.

Багажа все ещё не было видно, и Стив решил, что настало время действовать. Он подошёл к телефону и набрал код Лос-Анджелеса, а затем номер телефона Старика в редакции «Калифорния таймс». Соединиться удалось, но ответила мисс Перш:

– Главный редактор занят, позвоните через час.

– Немедленно дайте ему трубку, – зарычал Стив, – Вы поняли, кто звонит? Сообщение чрезвычайной важности.

– Мы уже всё знаем, Стив, – упиралась мисс Перш. – У шефа важное совещание… Позвоните…

– Слушайте, у Старика будет удар, если моё сообщение опоздает. Немедленно его к телефону.

– Ну, я не знаю, – обиженно сказала мисс Перш. – Подо ждите немного…

В трубке послышался шорох, потом знакомое покашливание.

– Это ты, Стив?

– Я… Звоню из аэропорта Акапулько.

– Ну и что?

– Наш с вами подопечный погиб в авиакатастрофе час сорок минут назад. По пути сюда, в горах недалеко от Акапулько…

В трубке стало очень тихо.

– Вы поняли, шеф?

– Кажется, да… Но ты уверен, что ты в своём уме?

– Вполне… Подробности вечером.

– Значит, надёжно?

– Сто процентов надёжности. Пока это пытаются сохранить в тайне, тем более что пресса занята другим. Думаю, к вечеру местные газетчики пронюхают.

– Стив, я дам информацию в вечернем выпуске. Но ты, конечно, понимаешь?..

– Понимаю. Премию переведёте завтра в Акапулько, отель «Континенталь».

– Ладно. Посмотрим… Буду ждать твоих вечерних сообщений. Действуй.

Стив положил трубку и подумал, что стоило бы позвонить и Мэй, но в этот момент зашелестела лента багажного транспортёра и первым на ней появился чемодан Стива.

Подхватив чемодан, Стив вышел на залитую горячим полуденным солнцем площадь. Тотчас подкатило старинное такси-кэб. Стив сунул чемодан шофёру-мулату и велел везти себя в «Континенталь». Теперь можно было и оглядеться…

Путь в город занял почти час. На узком и извилистом прибрежном шоссе, которое круто петляло по гранитным скалам высоко над океаном, движение было оживлённым, и шофёр ехал медленно. Перед спуском в город попали в «джем». Длинная вереница автомашин спускалась по серпантинам шоссе со скоростью не более пятнадцати миль. Зато город был виден отсюда превосходно. Он живописно раскинулся у подножия крутых розоватых склонов, на которых среди зелени вековых сосен темнели уступы гранитных скал. Внизу у побережья все тонуло в яркой тропической зелени; сквозь неё просвечивали разноцветные крыши домов и пунктиры улиц. У самого берега, окаймляя причудливые фиолетово-голубые бухты, теснились многоэтажные белые башни отелей с бассейнами на плоских крышах. Зеркально спокойную воду бухт разрезали яхты с косыми разноцветными парусами.