Пир валтасара

Понедельник, вторник и среда прошли спокойно. Цезарь не покидал апартаментов в «Рузвельте». Он теперь ни на минуту не оставался один. В воскресенье вечером прибыли Бен и Фред – молодые, здоровые парни, под стать Честеру, и тотчас включились в игру. Все трое устроились в «Рузвельте» и по очереди дежурили у Цезаря. Стив помог Цезарю написать «тронную речь», которую Цезарь должен был произнести перед «белыми акулами» штаба «империи» Фигуранкайнов после оглашения завещания. Она была составлена в духе первого пункта их сингапурской программы, резка, лаконична, содержала угрозы в адрес «либералов», ответственных за гибель Фигуранкайна-старшего, сдержанные похвалы Феликсу Круксу и торжественное обещание укреплять священные традиции фирмы, заложенные её основателем. В заключение Цезарь должен был сказать об ответственности каждого, кто хочет продолжать сотрудничество с ним, о строжайшей секретности всех начинаний, действий и планов, о недопустимости утечки информации, о категорическом запрете обращений в прессу через его голову и об отмене пресс-конференции, анонсированной Феликсом Круксом.

Цезарь выучил текст «тронной речи» наизусть, отрепетировал выступление шёпотом в ванной комнате, где они закрылись вдвоём со Стивом, предварительно пустив воду из всех кранов и душевых устройств. После генеральной репетиции текст «тронной речи» был порван на мелкие клочки и спущен в унитаз.

Казалось, все было в порядке, кроме только одного… Стив так и не смог дозвониться в Москву к Мэй. По-видимому, она была в эти дни очень занята, и он не мог поймать её ни в корпункте, ни в гостинице. А оставить ей свой телефон в Нью-Йорке он не решался, пока главная операция не завершилась.

Наконец, наступил четверг. Без пяти минут два Цезарь Фигуранкайн-младший в сопровождении своих «телохранителей» и Стива подъехал на такси к башне Эмпайра. Вокруг стояло множество машин, а в мраморном холле не протолкнуться было от журналистов. Возле стен над головами торчали блестящие шары юпитеров и возвышались камеры телевизионщиков. Проход к лифтам преграждала цепочка полицейских. Они проверяли документы и пропускали не каждого. Для представителей прессы допуск к лифтам был, очевидно, закрыт. Цезарь в сопровождении своих «телохранителей» протиснулся к цепочке полицейских и протянул паспорт сержанту. Сержант небрежно раскрыл паспорт, замер и вытаращил на Цезаря глаза. Цезарь кивнул на провожатых, сержант вытянулся, с величайшим почтением вернул Цезарю паспорт и лично проводил Цезаря и его «охрану» до лифта. Стив, оставшийся за полицейским кордоном, заметил, что кое-кто из журналистов насторожился. Вслед удаляющемуся Цезарю защёлкали фотоаппараты, зажужжало несколько кинокамер.

Стив потолкался среди журналистов, прислушиваясь к разговорам, ловил обрывки фраз.

– Вздор, ничего интересного не произойдёт…

– Тогда зачем столько предосторожностей?

– Именно поэтому. Там, наверху, все давно решено и известно…

– И мы ничего не узнаем.

– Скорее всего…

– А я говорю, он все завещал военным…

– Будет создан специальный фонд Фигуранкайна: премия за новую военную технику. Фигуранкайновская всемирная премия войны, наподобие Нобелевской премии мира… Ха-ха-ха!..

– Если известие о гибели его сына подтвердится…

– Парня, конечно, убрали, как и его папочку…

– Самое пикантное во всей этой истории, господа, как обкакалась «Калифорния таймс»! Три дня назад они опровергли сообщение о смерти молодого Фигуранкайна.

– Обкакались не обкакались, а миллионы на этом деле загребли.

– Больше не загребут. Придётся сокращать тиражи.

Кто-то потянул Стива за рукав. Стив быстро обернулся. Это был Джон – фотокорреспондент «Бостонских вечерних новостей».

– Привет, Стив. Не знаешь, кто это тут прошёл недавно? Такой высокий, моложавый, и за ним трое в штатском.

– Успел снять?

– Успел, но не очень удачно. Вполоборота. Кто это?

– Никому не скажешь?

Джон прижал указательный палец к губам.

– Цезарь Фигуранкайн-младший со своей охраной, – шепнул Стив.

– Что-о! – завопил Джон таким голосом, что вокруг начали оглядываться.

– Ты не расслышал?

– Честно?

– Абсолютно.

– Ах черт побери, – пробормотал Джон и растворился в толпе, ожесточённо работая локтями.

Прошло около часа. Стало душновато. Народу все прибывало. Холл глухо гудел. Вдруг в толпе возникло движение. Вспыхнули юпитеры. Стив глянул поверх окружавших его голов. Цепочки полицейских уже не было видно, и корреспонденты теснились возле лифтов.