Пиранья

Она уже вставила ключ в замок, когда услышала громкие шаги и обернулась. По коридору уверенно шел невысокий широкоплечий мужчина в темно-сером пальто. Вид у него был совершенно хозяйский, словно он осматривал свои владения. За ним семенил второй – полная противоположность, худощавый, высокий, в замызганной стеганой куртке и мятых брюках. В руках у него был портфель, и вот портфель-то выглядел как инородное тело – брендовый, дорогой, из хорошей кожи.

Лена проводила странную парочку взглядом и спросила у стоявшего возле соседнего кабинета следователя:

– А кто это, Сережа, ты не знаешь?

– Да это же Комаров, ты что, не узнала? – удивился коллега.

– Комаров? – удивилась Лена. – А он-то тут что забыл? На его квартиру тоже напали?

– Так он же близкий друг нашего Андрюшки Паровозникова. Говорят, даже квартиру съемную ему оплачивает. На допрос, наверное, вызвали, раз с адвокатом явился.

Лена поморщилась – сплетен она не любила, а когда их начинали собирать и разносить коллеги, становилось еще противнее. Но… если вдуматься, картинка получалась неприглядная. Андрей Паровозников снимал очень дорогую квартиру в самом центре города, и, конечно, его оперской зарплаты на такое расточительство явно не хватило бы. А где и чем еще может заработать на роскошную жизнь майор полиции? Фамилия «Комаров» наводила на мысли, и мысли эти Лене не нравились. Бизнесмен Комаров не был образцом нравственности, и Андрей, как лучший друг, к тому же – зависящий от него материально, вполне мог оказывать ему какие-то не совсем законные услуги.

«Фу, Лена, прекрати! – одернула Крошина сама себя. – Ты Андрея знаешь много лет, ты с ним даже жила – как же можешь думать такие мерзости? Нет, Андрей просто не может быть замешан в чем-то незаконном. Ну а Комаров… да мало ли, у кого какие друзья. А они с Андреем, кажется, еще и в одной школе учились».

– Что-то адвокат у него…

– Крошина, ты что, с Луны свалилась? – с легким возмущением в голосе спросил Сергей. – Это же сам Соловецкий.

– Соловецкий?! С ума сойти…

Елисей Соловецкий был самым известным и дорогим адвокатом в их области, ему приписывали какую-то фантастическую везучесть – говорили, что за карьеру он еще не проиграл ни одного дела. Немудрено, что Комаров именно его нанял.

– Между прочим, я краем уха слышал, что дело Паровозникова заберут у нас, – произнес меж тем Сергей негромко.

– Почему – заберут?

– Его переводят во внутреннюю тюрьму ФСБ.

– Слушай, Серега, ты на самом деле думаешь, что эти нападения на бизнесменов – дело рук Андрея? – развернувшись к собеседнику, спросила Лена, и тот отрицательно затряс головой:

– Да ты что?! Конечно, нет. Я его сто лет знаю… но… ты ведь понимаешь, что просто так оперов не задерживают.

Лена смерила его презрительным взглядом:

– Отлично поддержал, молодец. Андрей невиновен, но просто так не задерживают! – Она развернулась и шагнула в свой кабинет, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Заперев дверь на ключ, Лена привалилась к ней спиной и сжала кулаки. Нужно срочно что-то сделать, чтобы помочь Андрею, он не может быть виновен в этих нападениях, просто не может! Паровозников – не тот человек, чтобы по ночам вламываться в чужие квартиры и избивать там до полусмерти людей ради денег, которые никогда для него большого значения не имели, уж Лена-то это знала.

Позвонил Левченко, спросил, нужен ли ей сегодня, и Лена, у которой в голове путались все мысли, попросила его прийти завтра с утра.

«Мне надо что-то сделать, надо как-то помочь Андрею, – эта мысль крутилась как карусель, вытесняя все остальные. – Я не могу его бросить, потому что это неправильно – он невиновен, я это знаю! А если я это знаю, если я в этом уверена, значит, у меня хватит сил и способов, чтобы доказать это. Я не позволю упечь Паровозникова за решетку, ни за что не позволю!»

К Егорову она попала только после обеда – подловила того на выходе из столовой и небрежно спросила:

– Рома, скажи, а есть экспертиза по ножевым на теле твоего потерпевшего?

– Это которого? – на ходу вытирая губы платком, спросил Егоров.

– А что, у тебя там несколько с ножевыми?

– А-а, ты по квартирным нападениям? Нет, один. И экспертиза есть, а тебе зачем?

– Давай сравним, а? Вдруг это мое?

– Да ну, вряд ли. Твой вроде на улице нападает, а у меня все-таки грабеж.

– Тебе жалко? – улыбнулась Лена. – Дай мне только экспертизу глянуть, вдруг что интересное увижу?

Егоров смерил ее подозрительным взглядом, но согласился:

– Ну, идем. Хотя, знаешь… мне кажется, так резко никто почерк не меняет, чтобы с уличных убийств на квартирные налеты перейти. У твоих терпил ведь ничего не пропадало?

– Вроде нет.

– Вот видишь. Ничего не брали – и вдруг в хаты полезли? Ленка, ты ж не первый день работаешь.

– Рома, ты мне дело дай, а я уж сама разберусь, ладно? – попросила она, и Егоров отмахнулся:

– Ой, да бери, читай, мне-то… – Егоров открыл дверь кабинета и сделал приглашающий жест рукой. – Только здесь читай, ладно? Не люблю, когда мои дела тягают по всему зданию.