Пиранья. Озорные призраки

Значит, вот что. В игру все же вступила держава, конкретнее говоря, Британская империя. Присутствие здесь Шора может означать только одно: британцы ему по-джентльменски подсобляют. Самую малость. В пропорцию.

Вряд ли они ограничились тем, что взялись подвезти к месту предстоящей работы. Наверняка пошли до конца и снабдили кое-какими вещичками, вроде тех, что пошли на дно вместе с «Викторией». В таких делах никто не ограничивается полумерами.

Вот почему по кораблю болтается особист… Значит, Британия в игре. Вряд ли решение принято на особенно уж высоком уровне: опыт учит, что достаточно бывает порой решения не очень крупного деятеля, политика, чиновника разведслужбы, военного. Какова страна, таков и масштаб. А поскольку страна размером чуть ли не с танцплощадку…

Расклад не особенно загадочен: кому-то пришло в голову, что следует отреагировать, коли уж возникла угроза имуществу, принадлежащему британским подданным, на территории страны, входящей в Британское содружество. Прецеденты бывали.

Есть сильные подозрения, что фрегату предназначена определенная роль в грядущих событиях. Знаем мы такие дела, сами, бывало, нечто похожее проворачивали быстро и качественно. Фрегат будет подстраховывать. На всякий случай. Ситуация знакомая. При нужде на берег быстренько высадятся десятка два вооруженных матросиков и грамотно поправят картину: быстро, эффективно, надежно. Казарма национальной гвардии, скажем, внезапно окажется под прицелом орудийной башни фрегата, она ведь у моря, ребята Шора туда пойдут на моторках… Что-нибудь в этом роде. При некотором навыке такие вещи делаются молниеносно и без напрасных жертв. А опыт у британцев, надо признать, богатейший…

Заметили, или нет? А если заметили, успели узнать, или? Положеньице не из лучших. Стоит Майку заикнуться, при каких обстоятельствах они свели знакомство…

«Морского дьявола» в нем никто, конечно, не заподозрит. Зато в два счета заметут как крайне подозрительную личность, несомненно связанную со смертными гангстерами и прямо причастную ко взрыву «Виктории». И трудненько потом будет из всего этого выпутываться даже с Лавриком за спиной…

Мазур встал, покрутил барашки иллюминатора. Иллюминатор распахнулся легко. Он был достаточно велик, чтобы без особых трудов протиснуться в него, — а вокруг расстилалась необозримая морская гладь.

Да нет, какие глупости… Моторок у них на борту, надо полагать, немало — но и одной-единственной хватит, чтобы догнать пловца. Если нагрянут сейчас, деваться некуда, повяжут, как пучок редиски, и, какую линию защиты ни придумывай, все разобьется о несколько простых вопросов: на «Виктории» были? Про наркотики толковали? Хозяев стращали разными неприятностями? Ну, и как все это сочетается с тем, что «Виктория» после этого визита очень быстро взлетела на воздух? Логика железная, и противопоставить ей нечего. Потому что, если назвать настоящее имя и род занятий, будет в сто раз хуже…

Глава 16

О ходьбе по бабам и прочих интересных вещах

Шлюпка шла к берегу с нормальной скоростью обычной моторки, но Мазуру все равно казалось, что она летит с прытью истребителя. Душа у него пела, смело можно сказать — разудалые цыганские напевы, заливисто и цветисто, с ухарскими вскриками, взвизгами и топотом сапог…

Чрезвычайно походило, что все обошлось. К нему в каюту так и не нагрянули вооруженные джентльмены с бесстрастно-непреклонными физиономиями, никто его не разоблачил, не арестовал и даже завербовать не пытался. Вскоре после того, как фрегат встал на рейде в полумиле от побережья, к нему в каюту заявился Доббин и, похихикивая простецки, выразил обтекаемыми фразами ту простую мысль, что пора и честь знать. Военно-морские силы сделали все, что могли для гражданина Британского содружества наций и надеются, что далее он будет полагаться исключительно на свои силы. Мазур не имел ничего против такого оборота дела. И был отправлен на берег со всем возможным в данной ситуации комфортом — единственным пассажиром шлюпки, управлявшейся тем самым мореманом, что провожал его в каюту.

Следовало, конечно, сделать поправки на империалистическое коварство — но Мазур абсолютно себе не представлял, в чем оно должно в данной ситуации заключаться. И потому, едва шлюпка отвалила от серого борта фрегата, почувствовал себя прекрасно.

Сделав лихой разворот, моряк причалил к пирсу, поодаль от невеликой толпы аборигенов-зевак, для которых неожиданный приход военного корабля был отличным развлечением. Не выключая мотора, коснулся белого шлема:

— Всего хорошего, сэр… и я бы на вашем месте был поосторожнее с воздухоплаванием. Что-то вам с этим ремеслом не везет.

— Обязательно учту, адмирал, — сказал Мазур и прыгнул на причал.

Моторка тут же унеслась, а Мазур преспокойно направился к узкой каменной лестнице, ведущей с пирса наверх.