Пиранья. Озорные призраки

У Гвен был такой вид, словно она прикидывала, чем именно из окружающего интерьера его качественно огреть по башке.

— Я понимаю, — сказала она сердито. — Ты что угодно можешь подозревать… Сам подумай: если бы я представляла какую-нибудь разведку, вряд ли бы вы и дальше разгуливали свободно по этому райскому островку…

Мазур ухмыльнулся:

— А почему бы нам, собственно, и не разгуливать? Есть какие-то улики или свидетельские показания?

— Черт! — сказала она с досадой. — Я не знаю, как вести разговор… Пойми ты, я прекрасно знаю, кто ты такой. Мои шефы давно вычислили Хайнца, он как-никак личность со специфической известностью. Потом нас на тебя вывели…

— Интересно, — сказал Мазур. — «Шефы», «вывели»… Классический жаргон спецслужбы.

Она огрызнулась:

— И вдобавок — классический закон журналистики, болван! Я журналистка, понятно тебе? Телекомпания «Кей-омега-семь», Массачусетс… Ясно?

А ведь это кое-что объясняет, если не все, подумал Мазур. Непрофессиональную слежку, допотопный по меркам опытных шпионов микрофон…

У него просто не было времени вести изощренные психологические игры — нужно было срочно поговорить с Лавриком касаемо последних новостей от унылого полицая. Да и не был он мастером изощренных психологических игр. Пусть Лаврик старается, это его епархия…

Зловеще усмехнувшись, Мазур в развалочку подошел к ней, не торопясь, взял большим и средним пальцами за нежную шейку, пониже подбородка. Сказал без улыбки:

— Вообще-то я с интересом твои фантазии слушаю… А тебе не приходило в голову, что, окажись все правдой, шустрая девочка вроде тебя… — он помедлил, вспомнил Мистера Никто, — может отправиться в плаванье в бетонных ластах?

— Но это же не по правилам! — воскликнула она без всякого страха, скорее с нешуточной обидой. — Я не шпионка, я журналистка. Журналистов обычно не приятно трогать…

— Ну да?

— Вот именно! Думаешь, я не помню, сколько интервью давал ваш Майк? Всем нужна реклама, и ему тоже, это известность, а значит, деньги, заказы… Ты что, никогда с этим не сталкивался?

Самое смешное, что нет, сказал себе Мазур. Нас качественно и подробно знакомили с работой парней типа Майка: обычная тактика, конкретные примеры, вооружение и тому подобное. Об их отношениях с прессой и речи не шло: мы ведь не разведчики, нас интересует совершенно другое.

Вообще-то краем уха он об этом кое-что слышал — из мирных насквозь гражданских источников. Знаменитый в свое время Конго-Мюллер даже в телепередачах снимался, а Дентор интервью раздавал направо и налево… Пожалуй, в том, что она говорит, есть своя логика. Подыграть нужно, а?

— И что же тебе нужно, прелесть моя? — спросил он, убрав пальцы с нежной шейки.

— Сведи меня с Майком. Время, я думаю, еще есть. Боже упаси, я вовсе не собираюсь лезть в ваши секреты! Я просто хочу оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы стать там единственным репортером. И чтобы наша кинокамера была единственной.

— Ага, — сказал Мазур. — Кое-что проясняется. Значит, этот хмырь, что висел у меня на хвосте крайне неумело…

— Мой оператор.

— И микрофон ты мне подсунула?

— Ты его нашел? — искренне удивилась Гвен.

— Есть некоторый опыт… — скромно усмехнулся Мазур.

Из чистой деликатности Мазур не стал уточнять, по каким побуждениям она его затащила в постель — это и так лежало на поверхности: мол, мы ж теперь не чужие, милый… Бабы везде одинаковы, порожденье крокодилов, как выражался четыреста лет назад бессмертный бард…

— А если я тебя пошлю к чертовой матери? — поинтересовался Мазур.

Она прищурилась:

— Дик, мы — не самая известная и крутая телекомпания, но и не крохотная. У меня как-никак задание, и от него многое зависит в моей собственной карьере… В общем, вам бы наверняка не понравилось, если бы сегодня же в эфир пошла сенсация: что на Флоренсвилле объявился Майкл Шор со своей командой, а это, учитывая кое-какие хитросплетения местной политики, может означать только одно… Вам, думается, преждевременная огласка ни к чему?

Ах ты, стервочка, ласково подумал Мазур. Вот он, звериный лик падкой на сенсации буржуазной прессы. Принесло ж тебя на мою голову…

— Кроме меня, есть и другие, которых вы не знаете, и они все поголовно вне досягаемости… — сказала Гвен с ангельским видом, медовым голосочком. — Подумай сам, какой из вариантов проще — душить меня до смерти и ломать потом голову, что делать с трупом, или попросту свести меня с Майком?

— А ты уверена, что он станет с тобой разговаривать?

— Ты, главное, меня с ним познакомь, а дальше уже — мои проблемы…

— А ведь ты не такая спокойная, как пытаешься казаться, — усмехнулся Мазур. — Нервничаешь все же… Прекрасно понимаешь, что тебе могут и головенку открутить… и все равно, рискуешь лебединой шейкой?

— Такова жизнь, — сказала она решительно. — Чтобы вскарабкаться повыше, приходится рисковать всерьез. Хочешь сказать, ты по-другому живешь?

— Да нет, примерно так же, — сказал Мазур. — Потому я тебя до сих пор и не придушил, а слушаю внимательно… Ладно. Сама понимаешь, мне нужно кое с кем посоветоваться, сам я ничего не решаю. Сейчас я поеду, расскажу кому следует…