Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю

В 1532 г. конкистадор Франсиско Писарро и его войска свергли правителя инков Атауальпу. Францисканский монах брат Маркос де Низа с глубоким возмущением писал о том, как жестоко испанцы обошлись с правителем, который мирно приветствовал их и отдал им огромное количество золота в попытке купить мир и согласие. Когда этого оказалось недостаточно, он без боя отдал испанцам свою землю. В ответ, хотя индейцы не давали к тому никакого повода, люди Писарро захватили Атауальпу, его военачальника Чалкучиму и других предводителей инков и сожгли их заживо. Другим пленникам испанцы прикладывали к подошвам горящие головни, чтобы заставить их раскрыть, где спрятано остальное золото. Маркос свидетельствовал, что они собрали столько людей, сколько смогли найти, и заперли их в больших строениях, «а затем подожгли, погубив всех, кто был внутри, хотя те ничем не заслуживали подобного обращения». Когда один из местных жителей пытался спасти из пожара мальчика, испанцы «затолкали и его в бушующее пламя, где тот сгорел дотла вместе со всеми остальными». Маркос видел, как испанцы отрезают индейцам руки и уши «просто для забавы». Они отрывали младенцев от материнской груди и «состязались, кто из них сможет дальше бросить дитя». Переполненный гневом и отвращением, Маркос осудил эти зверства, назвав их «оскорблением Господа и дурной услугой Короне». Испанцы и инки вполне могли мирно сосуществовать, принося друг другу пользу, и это делало жестокость испанцев еще более омерзительной.

Испанские монархи смотрели на дело иначе, чем брат Маркос, поэтому Писарро был назначен губернатором завоеванных им земель. Он сделал столицей Сьюдад-де-лос-Рейес (Город королей). Восставшие инки осадили город, но испанские войска и их индейские союзники разгромили их. При новой власти Лима, как позднее стал называться город, процветала, став связующим звеном обширной торговой сети, соединявшей испанскую провинцию Виррейнато-дель-Перу (вице-королевство Перу) с Америкой, Европой и Азией. Город был огромен и вмещал 2000 испанских дворов; похвастаться более многочисленным европейским населением в Новом Свете мог только Мехико. Казалось, Испанская империя пришла сюда навсегда. Немногие считали Дрейка, малоизвестного лютеранского пирата, серьезной угрозой для Испании – в сущности, немногие вообще обращали на него внимание.

8

Серебряный флот

Чем дальше на север продвигался Дрейк, тем более засушливым и безлюдным становилось побережье. Однако он продолжал плыть на север, не отходя далеко от берега. Его путь пролегал мимо Анд, самого длинного надводного горного хребта в мире.

Впервые его маршрут резко разошелся с маршрутом Магеллана – он отправился на поиски легендарного Северо-Западного прохода.

Дрейк даже не подозревал, какие катастрофические перемены в то время происходили на берегу. Малярия, тиф, корь, грипп, оспа и обычная простуда опустошали империю солнцепоклонников-инков, крупнейшую в доколумбовой Америке. Эпидемии кори и оспы привели к череде междоусобных войн, начавшихся в 1530 г. За сорок лет население сократилось с 10–15 млн (ориентировочная оценка численности до появления испанцев) до 3–5 млн. О демографическом коллапсе открыто писал испанский конкистадор и хронист Педро де Сьеса де Леон, путешествовавший в то время по Перу.

В окрестностях Лимы проживало около 25 000 человек, из них выжило только 5000 человек. К тому времени, когда в эти места прибыл Дрейк, общая численность населения не дотягивала до 3 млн и продолжала сокращаться вплоть до XVIII в. В среднем каждые десять лет людей выкашивала новая пандемия – им раз за разом не хватало сил, чтобы оправиться и восстановить численность населения.

Это была не самая простая эпоха для Нового Света, и безудержная жестокость испанцев только усугубляла положение. В 1552 г. Бартоломе де Лас Касас опубликовал «Кратчайшее сообщение о разрушении Индий», посвященное Филиппу II, где писал, какой ущерб испанцы нанесли индейцам. Родившийся в Севилье Лас Касас, прежде чем стать доминиканским монахом, сам не раз участвовал вместе с испанцами в истреблении местных жителей. По его словам, испанцы считали пытки вполне обычным делом – это был символ их власти и способ утвердить свое превосходство.

Но теперь Лас Касас выступал против подобного поведения. «Перо не в силах передать весь ужас злодеяний, совершенных на этих землях», – писал он. Испанцы превратили Перу в «адский круг зверства, грабежей и порабощения». Он рассказал, как испанцы охотятся с дикими собаками на местных жителей, мужчин и женщин. «Одна женщина, которая в то время была нездорова и поэтому не могла убежать, решила, что не позволит собакам растерзать ее, как это случилось с ее соседями, и, взяв веревку и привязав к ноге своего годовалого ребенка, повесилась на балке. Но она не успела помешать собакам растерзать младенца».