Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев (2006)

Где-то в глубинах бурлящего, гремящего облака, за которым скрывалась основная битва, раздался взрыв, намного громче всех предыдущих. Над дымовым куполом вырос еще один. Он, пылая пурпуром и золотом, раскрылся, как зонтик, предстал взглядам во всей красе.

Отовсюду послышались крики боли и удивления. Громадный пламенный цветок распускался всё шире и шире, в нем мелькали черные искры — они падали прямо в море, будто град, почерневший от сажи.

Казалось, сбылись слова Джека о грандиозном фонтане — только воплотились они в огне, а не в воде. Но Вкусный только бесстрастно заметил:

— Большой корабль взлетел на воздух. Пороховой склад взорвался от огня. Это уж как пить дать. А что оттуда падает? Да всё, что было на борту. Дерево, металл. Люди.

Вдруг огонь стих, словно цветок закрылся. Угасло и зарево, превратившись в бурый дым.

И из клубящейся мутной стены в криках и грохоте выдвинулось громадное, страшное чудовище.

«Пегас», первым прорвавшийся через северную линию, сражался подобно своему мифическому прообразу — горячему крылатому коню. Но, подобно «Титану», франкоспанскому «Мы вас потопим» и многим другим, получил смертельные раны.

Теперь он из последних сил шел к открытому морю. А в его спину, как; тигры в добычу, вцепились вражеские корабли «Л'Эгл Нуар»[15] и «Эспада»[16]. «Пегас» слишком хитер, считали они, его нельзя отпустить — через час он может вернуться, чтобы снова громить флот противника

Но ангелийский флагман доживал последние минуты. Он растерял все мачты, лишился бушприта, на месте кубрика зияла разверстая пещера.

Однако его пушки, чудом сохранившиеся, еще огрызались на преследователей. Но через минуту «Орел» подошел ближе, вцепился абордажными крючьями в правый борт и своими ядрами заставил орудия замолчать. В жгучих снопах пламени ангелийский корабль споткнулся, упал на колени и, казалось, не знал, что делать дальше — то ли развалиться на куски, то ли сразу пойти ко дну.

И в эту минуту на помощь ему пришел стойкий «Мы вам покажем», а за ним — два пятнадцатипушечника: «Драчун» и «Верный». Однако они не могли тягаться с исполинскими «Орлом» и «Шпагой» и сумели только раздразнить противника.

Хрупкая «Фуксия» храбро кинулась в гущу схватки, но шальное ядро с «Орла» снесло ей верхушку фок-мачты. Фор-брамсель и фор-марсель рухнули на палубу, и десять легких пушек тотчас смолкли.

— Помните, капитан, — раздался за спиной Артии голос Вкусного Джека. — Водяной столб.

Но тут над квартердеком «Лилии» пронесся вихрь выстрелов со «Шпаги». Артия упала, потом, обнаружив, что ее не задело, снова вскочила на ноги.

В этот миг она даже забыла о том, что носит ребенка.

Клубился дым, преследователи «Пегаса» скрылись из виду. «Лилия» тоже была плохой мишенью — Артия с трудом различала собственную палубу

— Мистер Плинк, руль на правый борт. Мистер Вускери, господа Соленые — к парусам, на реи. Мы идем к этому острову. Мистер де Жук, как ваша рука? Мистер де Жук, мистер Смит и мистер Джек, встаньте к поручням и стреляйте без передышки.

Артия перескочила через какой-то упавший предмет, даже не посмотрев, что это такое, встала к поручню и схватила первое попавшееся кремневое ружье. В сизые облака градом полетели пули.

«Лилия», поймав свежий бриз, легко повернула направо, к острову Трей-Фалько. Туда, где застыли в ожидании фонтаны.

* * *

Поглощенный работой, Феликс вдруг услышал вверху и где-то сбоку звонкий щелчок и ровный гул. Ему показалось, что мимо пролетела громадная птица с красными, зелеными, желтыми, белыми и синими перьями.

С мачты «Победоносного» выстрелом сбило «Республиканский Джек».

Феликс вернулся к работе. Едва закончив набросок, он рвал его в клочья.

Минуту спустя по мачте торопливо вскарабкался Леггинс, сияющий, как всегда. Вокруг туловища у него был обернут еще один флаг.

Добравшись до самого верха, он вгляделся в клубы дыма, из которых со свистом вылетали франкоспанские пули.

— Эй, мои ами! Лессе-ле! Что, слабо? Дайте же бедному малому поднять флаг, силь ву пле![17]

Как ни странно, именно в этот миг, поддавшись всеобщему сумасшествию, франкоспанский корабль, целившийся в «Победоносный» и в его флаг, повернул прочь. Раздался еле слышный крик на франгелийском:

— Мы салюте ву, мистер. Продолжайте, алор.

Леггинс мимоходом ухмыльнулся Феликсу, привязал флаг и для верности пришпилил его к парусу.

Потом отдал салют франкоспанскому кораблю «Белль бо»[18] и крикнул в ответ:

— Мерси! Же тэм, ребята![19] — и стал спускаться.

Пока он не скрылся из глаз, франкоспанцы молчали. А возобновив огонь, старались не попасть и в Феликса, художника, рисовавшего баталию.

Примерно в это же самое время мистер Витти, осматривая паруса (а в паузах постреливая в «Красотку» и «Редут», который, несмотря на потери, ни на шаг не отставал от «Победоносного»), заметил в воде за кормой странную желтую рыбу.

Под поручнями стояло кожаное ведро, окованное железом. Ему там было не место — палубу очистили для боевых действий. Мистер Витти привязал к ведру веревку.