Пираты мексиканского залива

Графиня вышла навстречу приехавшим и ввела их в одну из гостиных; ждали священника, который должен был благословить новобрачных в домашней часовне.

Донья Ана удалилась во внутренние покои, где можно было, оставаясь невидимой для посторонних взоров, на свободе поговорить с матерью и рассказать ей все пережитые бури.

— Выходит, дочь моя, что ты была всего-навсего игрушкой в руках дона Энрике и дона Диего?

— А что я могла сделать, матушка? — ответила донья Ана. — Одинокая, беспомощная, я была сперва отвергнута доном Энрике, а потом доном Диего. После гибели дона Кристобаля де Эстрады я оказалась одна, совсем одна на белом свете, в чужой, далекой стране. Дон Диего предложил мне свое покровительство, и я без колебаний приняла его; своим благородством он завоевал мою любовь. Если бы он не сделал мне предложения, не убедил выйти за него замуж, удар не был бы так жесток; но в тот самый день, когда мы собирались вместе покинуть Мехико, моя злая судьба, а вернее, дон Энрике, виновник всех бед, привез в Мехико донью Марину, и мои планы рухнули. Я решила отомстить за себя и разоблачила дона Энрике перед вице-королем. Об этом письме каким-то образом проведал дон Диего, и вот теперь я потеряла даже его дружбу.

— Что же ты думаешь сейчас предпринять?

— Отомстить за себя, — глухо произнесла донья Ана, — отомстить дону Энрике, не давать ему пощады, заставить его просить у меня прощения и жениться на мне.

— Боюсь, ты не достигнешь своей цели.

— А вот увидишь. У меня против него страшное оружие.

— Да поможет тебе бог и да просветит он тебя.

— Поверьте, матушка, я достаточно сильна и не отступлю.

В этот миг на пороге показалась графиня.

— Вы не собираетесь присутствовать при обряде? — спросила она.

— Мне не хотелось бы, чтобы меня узнали, — ответила донья Ана.

— Если желаете, я могу провести вас в ризницу, где вас никто не увидит, а сами вы сможете все свободно разглядеть. Невеста необыкновенно хороша собой и одета с изысканным вкусом. Согласны?

— Благодарю вас, сеньора графиня. Уже пора?

— Нет еще. Священник приглашен к девяти утра, а сейчас только восемь. Я дам вам знать, а пока я вынуждена вас покинуть, надо встречать гостей.

— Я не желала бы служить вам помехой, сеньора графиня.

— После долгой разлуки вам, конечно, есть о чем поговорить с вашей матушкой.

— О да!

— Предоставляю вам полную свободу.

— Благодарствуйте, сеньора.

Графиня вышла, и донья Ана осталась наедине с матерью.

Между тем большой зал заполнили гости; то были дамы и кабальеро, принадлежавшие к высшей знати Мехико и приглашенные графиней на бракосочетание брата. Каждый жаждал посмотреть на невесту. Она приковала к себе все взгляды, была предметом всех разговоров и толков.

XIX. БРАКОСОЧЕТАНИЕ

Дон Энрике и дон Диего, подойдя к дому графини, остановились в нерешительности, не зная, как лучше поступить: смело войти в дом или прибегнуть к какой-нибудь уловке.

Внезапно дон Энрике заметил среди слуг одного из давнишних служителей по имени Пабло.

— Мне пришла в голову хорошая мысль, — сказал он дону Диего.

— Какая?

— Видите ли вы этого старика у входа?

— Да, вижу.

— Ну, так вот, это один из старинных слуг моего отца, он меня, можно сказать, вынянчил. Окликните его, он, несомненно, меня узнает и может оказать нам большую услугу.

— Вы доверяете ему?

— Доверяю, но осторожность никогда не мешает. Я не покажусь ему, прежде чем мы не убедимся в его преданности.

Индиано приблизился к старику.

— Друг мой, — начал он, — один кабальеро желал бы сказать вам несколько слов; он ждет вас здесь, за углом дома.

— Ждет меня? — недоверчиво переспросил Пабло.

— Да, вас. Опасаться вам нечего, сейчас светлый день, и кабальеро находится всего в двух шагах отсюда.

После минутного колебания старик согласился:

— Идемте.

Дон Диего повел старого слугу туда, где, закутавшись в плащ и надвинув шляпу на лоб, его поджидал дон Энрике.

— К вашим услугам, — проговорил старик, оглядев с ног до головы дона Энрике.

— Если не ошибаюсь, вы Пабло, старый слуга графа де Торре-Леаль?

— К вашим услугам, — снова проговорил старик.

— Сегодня какое-то торжество в доме графини? — спросил дон Энрике.

— Да, сеньор, сегодня свадьба брата моей госпожи.

— И сегодня же истекает срок для возвращения дона Энрике, старшего сына, не так ли?

— Да, такие толки ходят среди слуг, — ответил Пабло с явным неудовольствием.

— А вы знали дона Энрике?

— Знал ли я его? — воскликнул со слезами в голосе Пабло. — Знал ли я его? Да я его на руках носил, когда он был ребенком, я его, как родного сына, любил… И да простит меня бог, разве можно сравнить дона Энрике с теми, что теперь владеют его добром, его наследством?

— А что же случилось с доном Энрике? Где он?

— Да если б я только знал, где он, неужто я не побежал бы к нему?

— Узнали бы вы его, если бы вам довелось с ним встретиться?

— Разом узнал бы.

— Вы уверены?

— А то как же?

— Ну, так взгляните на меня! — воскликнул юноша, откидывая плащ, наполовину закрывавший его лицо.

Удивление и горячая радость выразились на открытом лице старика, и, после мгновенного колебания, он, рыдая, бросился на шею к дону Энрике.