Пираты московских морей

«Тоже мне, бедный лицедей! Этого лицедея и Баба-яга не запугает, — подумал Фризе. — Ну и сказанул Семен Семенович!»

— И как же я вашего любимца настращал?

Забирухин почувствовал металлические нотки в голосе собеседника и вернулся к общению «на вы»:

— Вы послали ему черную метку.

— Ё-моё! — искренне удивился сыщик. — Послал ему селедочную голову, что ли?

— Ну-у-у… — неопределенно протянул режиссер. — Владимир Петрович, вы клянетесь, что не запугивали Владика?

— Я никогда никого не запугиваю, — мрачно пробормотал Владимир. — Стреляю без предупреждения. А этого Владика… — Он хотел пустить крепкое словечко, но постеснялся.

— Владимир Петрович, дружочек, не надо так шутить! — почти простонал Забирухин. — Дело очень серьезное.

— Выкладывайте.

— Владик Гарденский… — Фризе чуть не взвыл от злости: настолько ему надоело это имя. — Был на великосветской тусовке. Ну, понимаете, весь бомонд в сборе: актеры, депутаты, крутые люди из Администрации…

— А если опустить мелкие подробности?

— Весь цымес в подробностях. Владик стал клеить Ксэну Неквас. Они уединились за пальмами, в цветочном уголке…

— И тут я выхожу из тени, весь в цветочной пыльце и в руках у меня калаш…

— Он стал Ксэну целовать и случайно бросил взгляд на экран большого телевизора. Там была надпись:

«Гарденский! Не будь дураком, откажись от роли бандита в киношке Забирухина. Или…»

И подпись: Бонд. Джеймс Бонд.

Фризе заржал во весь голос. Подумал: «Эти ребята из Зазеркалья не дремлют. Все просекают».

— Что тут смешного, Владимир Петрович? — с обидой спросил режиссер. — Ваши штучки? Бедный Владик…

— Когда целуешь женщину, надо смотреть на нее, а не на телевизор.

— Так вы автор прикола? Вы человек остроумный и денег на технические штучки-дрючки хватает, — не унимался Забирухин.

— Семен Семенович, да мы же с вами в мосфильмовской столовке пришли к соглашению? Сами решайте, какую роль дать своему красавчику. Хоть палубной швабры!

— Да, Владик глуп, как Берковы штаны, — с сожалением пробормотал режиссер. И тут же добавил с вызовом: — Но как талантлив, прохвост! Можете представить: после этого инцидента он попросил удвоить ему гонорар. За риск. И еще, он так расстроился, прочитав эту надпись на выключенном телевизоре, что послал к черту Ксэну, когда она попыталась снять с него брюки. У меня теперь могут возникнуть трудности с Неквасом, — и, не переводя духа, Забирухин добавил елейным голосом: — Так вы не отказываетесь спонсировать блокбастер?

— Не отказываюсь.

— Спасибо, дорогуша. Вы верный друг!

У Фризе чуть не сорвалось с языка: «И неоднократный товарищ!» Но ему не захотелось добавлять соли на раны и без того огорченного режиссера.

— Дурацкий, дурацкий Бонд! — продолжал Забирухин свои причитания. — Это ж надо, назвать мой блокбастер киношкой! Владимир Петрович! Не обижайтесь на стариковскую приставучесть, но это действительно не ваша затея?

— Семен Семенович…

— Верю, верю! Ну, кто бы стал вкладывать миллионы в какую-то «киношку». Я, кстати, нашему герою никаких намеков на вас не делал. Ни-ни! — Он отключился.

Сыщик тоже положил трубку и улыбнулся: «Не дремлет интеллигенция в Зазеркалье! Узнали о моем провале с Гарденским и сами подключились!»

Он вспомнил про телевизор, работающий в кладовке, и решил проверить, не вышел ли кто-нибудь из заинтересованных лиц на связь. Но, когда он остановился перед раскрытой дверью в кладовку, на покосившемся экране по-прежнему упражнялись в стрельбе бандиты. Приглядевшись, Фризе понял, что, как говорят спортивные комментаторы, произошла «смена составов». Эти стрелки и одеты были попроще, и речей не произносили — молча жали на гашетки и строили угрожающие гримасы. Это были бандиты из другого сериала.

Стараясь не уронить убогий ломберный столик, а вместе с ним и телик, Владимир попробовал придать большую устойчивость всему сооружению. Но то, что удалось ему, находясь подшофе, трезвому оказалось не по силам: столик рухнул, и сыщик с трудом успел удержать от падения телевизор.

«И зачем мне понадобилось устраивать просмотр в кладовой? — думал Фризе, одной рукой удерживая телевизор, а другой, пытаясь выдернуть шнур из розетки. — Тащить сюда тяжеленное кресло, искать антенну и удлинитель? Вернул бы телик на прежнее место».

Когда статус-кво был восстановлен, сыщик почувствовал зверский голод. Он взглянул на часы: было два ночи. «Поздновато для пирушки? — засомневался он. — Но если к бифштексу добавить бокал красного вина, будет, как выражается Семен Семенович, полный цымес».

Он вспомнил рассказ Забирухина о том, что случилось с Гарденским на светской тусовке и не смог удержаться от ехидной усмешки. «Ксения Неквас такого афронта не простит! Это ж надо! Стащила с парня брюки, а он дал деру!»…

НЕКВАС НАЗНАЧАЕТ СТРЕЛКУ