Пираты. Тетралогия (СИ)

— Интересно, а почему наша подружка так хочет помочь Бенёвскому? — шепотом спросил Клод. — Тоже верит в счастье для всех? Сомневаюсь. Руди, а ты как думаешь: фрекен Моник искренне помогает полковнику?

— Я не уверен… — немец беспомощно улыбнулся. — Я ведь ничего не знаю, мне не сообщают. Лейтенант фон Белов спросил, хочу ли я навсегда забыть о войне — и я согласился исполнять его приказы. А больше я ни при чем! Но фрекен Моник очень опасная. И… Ну, я слышал один раз, как она говорила Бенёвскому, что хотела бы все вернуть и отдать ту фигурку дельфина ему, а себе не брать. Но полковник сказал, что теперь все устроилось еще лучше и ничего менять не надо. И что теперь она с лейтенантом.

Я взъерошила себе волосы: не забывай, Кристин, ее интерес к Отто — искренний! А значит, он — ее слабое место. Туда и бить, когда придет время. И, вполне возможно, Бенёвский с его любовью к игре в шахматы и просчитыванию вариантов, таким образом и держит ее на поводке.

Размышляя об этом, я понемногу успокоилась, и когда за нами пришли, план был готов. Я первая отдала Устюжину оружие.

— Пожалуйста, не выкидывай ничего эдакого, — серьезно попросил он. — Подумай: ведь это ты первая начала одеяло на себя тянуть! А Мауриций просто говорил с людьми, а вовсе не бунтовал их. Правда, на его стороне.

— Ну, конечно! — я фыркнула ему в лицо. — Ладно, Иван. Давай проще: ваша взяла. Ставить под угрозу жизни своих парней я не имею права. Я же не ваш полковник, для которого ваши жизни — плевок на волне!

Устюжин неодобрительно покачал головой, но пропустил меня на палубу. Здесь меня встретили криками. Я вгляделась в лица матросов: они были готовы кинуться в бой, но умирать никому не хотелось. Когда нет даже одного шанса из тысячи, самый лихой пират призадумается. Джон стоял у мачты со связанными руками и смотрел на меня виновато — будто он один мог что-то сделать! Я, молча подошла и принялась его развязывать.

— Нельзя допустить, чтобы Бенёвский отобрал у Дрейка добычу, — прошептал Джон. — А он все про это: получите золото, золото… Я ему уже пытался сказать: вы измените историю к худшему, за это придется заплатить многими жизнями! А он только отмахивается. Говорит, на Мадагаскаре все изменится.

— Посмотрим, что можно сделать, — пообещала я и, без спроса вытащив нож из-за пояса стоявшего рядом Устюжина, разрезала веревки. Нож тут же протянула обратно хозяину. — Узел дурацкий какой-то. Моряки так не вяжут.

— Да среди нас настоящих моряков, считай, только я, да Отто — смущенно признался он, принимая нож.

Я и сама это замечала, Что ж, как капитан должна и это принять к сведению: без нас Бенёвскому будет очень сложно справляться со снастями «Ла Навидад». И людей маловато в первом же шторме корабль с такой командой ждут большие неприятности.

Председательствовать на собрании выбрали Моррнсона. Бенёвский готовился к выступлению, и я с каким-то даже благоговением увидела, что он, присев в стороне, листает какую-то книгу и делает пометки. Он что же, думает, что мои ребята станут это слушать? Да они от фразы длиннее, чем из десяти слое, засыпают стоя! Ладно бы еще Библия… Но книга была написана по-французски. Я увидела это, когда подошла. Еще лучше! Француз у нас на борту был один, и тот мечтал всадить Бенёвскому пулю в лоб.

— Что-то хотите мне сказать? — Бенёвский поднял голову.

— Не вам, сразу команде, — не спрашивая у него разрешения, я забралась на бочонок. — Братва! Я, как всегда, скажу просто: если из-за моего капитанства может пролиться кровь, то я отказываюсь сама! Но лишь временно — до тех пор, пока полковник Бенёвский не приведет нас к Дрейку и его золоту! Потом пусть забирает себе «Золотую лань» и убирается с моего корабля. То же касается всех, кто захочет следовать за ним.

С минуту не было слышно ничего, кроме поскрипывания мачт и шума волн под бушпритом. Обе стороны переваривали мои слова. Я покосилась на Клода — он просто сиял и явно был мной крайне доволен. Бенёвский, захлопнув книгу, смотрел прямо перед собой. Наверняка, опять «просчитывал варианты».

— Что ж, если команда согласна… — он поднялся и снял шляпу — Если команда согласна, я буду польщен… Это высокая честь быть капитаном таких молодцов, как вы. И еще более высокая честь — вести вас к золоту!

Он подбросил шляпу в воздух и получилось глупо, потому что никто его не поддержал. Конечно, спустя секунду заревел басом Устюжин, тут же подхватили другие каторжане, и кто-то из моих тоже присоединился. Но в целом я осталась довольна: капитаном его никто не считал. Временным предводителем — да, но не капитаном. Это не одно и то же. И это означало, что на самом деле капитаном остаюсь я. Это было большее, на что я могла надеяться.

Полковник не был знаком с нашими законами, поэтому решил, что собрание окончилось в его пользу. А может быть, что-то понял, но решил не напрашиваться на неприятности. Он подошел к штурвалу, взглянул на компас и удовлетворенно кивнул.