Пирс для влюбленных

Мать молча, задумчиво смотрит на тетю Любу.

Занавес

Трое из миллионов

Пусть простится автору, что в основу сюжета пьесы положен случай, происшедший на фронте тысячу раз и рассказанный тысячу раз.

Действующие лица

Лейтенант.

Шофер.

Марта.

Они — Лейтенант и шофер — выходят одновременно из противоположных кулис, два человека среднего возраста, идут навстречу, как обычные прохожие на улице. Вот-вот минуют друг друга, почти не взглянув, но тот, что немного повыше, вдруг останавливается. Тут же останавливается и оборачивается второй.

Шофер. Товарищ лейтенант!

Лейтенант

(смотрит). Да. Я так и подумал.

Шофер. Вот курьи ножки!

Лейтенант. Курьи ножки…

Пауза. Со слабой улыбкой приглядываются друг к другу.

Шофер(широко размахнувшись, протягивает руку). Ну, лейтенант…

Лейтенант(пожимает протянутую руку). Не шуми. Вон паренек как посмотрел. Лейтенант — и в старой кепке, в нечищеных ботинках! С этими вот… волосами. (На секунду снимает кепку, голова почти лысая.)

Шофер. Ну и ну! А когда это я вас, товарищ лейтенант, в чищеных ботинках видел? Тогда…

Лейтенант

. Все равно. Не удивляй паренька.

Шофер(весело). Ну, чепуха, станет на нас паренек оглядываться! Тут кругом… есть на что поглядеть.

Лейтенант. Пожалуй, верно. (Улыбается.)

Шофер(мягко). А ладонь-то у вас… сухая.

Лейтенант. Да. Вот оно как.

Шофер. В порядке, значит?

Лейтенант(вдруг погрустнев). В полном…

Шофер. Что? Не так, что ль, чего я сказал?

Лейтенант. Все так.

Шофер

. Значит, порядок. И хочется мне от радости орать, что старого, боевого…

Лейтенант. Ты как же, все шоферишь?

Шофер. Нет. Начальствую теперь. Над автопарком. В начальство вышел, курьи ножки.

Лейтенант. Курьи ножки…

Шофер. Вот что: рад я, товарищ лейтенант. Только говорить как-то не решаюсь. Знал бы причину моей радости тот паренек, может, действительно на нас оглянулся бы.

Лейтенант. Нет. Нас вон сколько кругом таких ходит.

Шофер. Да я говорю, знал бы он…

Лейтенант. Знать тут особенно нечего. Просто у тебя хорошая память.

Шофер. А у вас… лейтенант… а?

Лейтенант(оглядываясь). Стоим мы тут на самой дороге. Неудобно. Отойдем хоть в сторонку.

Шофер. Отойдем, ладно. Куда?

Лейтенант. Ну хоть сюда…

Пошел занавес. Шофер и лейтенант вместе с его движением медленно отступают в глубину сцены. Там видна тыльная часть платформы газика довоенного образца, с опущенным задним бортом. Над платформой — брезентовый навес в пятнах маскировочной окраски, на платформе — радиоустановка с микрофоном, раструб рупора. Возле газика — небольшой замаскированный костер, на котором кипятится котелок с чаем. Лейтенант и шофер, отступив в глубину сцены, опускаются возле костра. Слышна редкая перестрелка. Очевидно, затишье.

Шофер(заглядывая в котелок). Жаль немца-то. Хороший был парень. Как его… Гер… берт.

Лейтенант(руками обхватив колени). Герберт. Двадцать два года.

Шофер. Какие гады, а? В своего!

Лейтенант. В своего? Нет. В нашего Герберта.

Шофер. Может, и правда. Только он с ними в этих самых окопах вместе щи хлебал. Или чего они там едят по-немецки. И ведь он им — слова́, всю правду, а они — пулю… Хороший был парень этот Гер… берт.

Лейтенант(кашлянув). Ну как чай, кипит?

Шофер. Сейчас, товарищ лейтенант. (Вздохнув.) И еще я чего подумал: язык-то у них больно трудный. А как его привезли да послушал я… Прямо скажу, товарищ лейтенант, будто все я понимал, чего он им на солдатском языке говорит. Про жизнь, про будущее, опять же что пленных мы не убиваем. Вот все как есть я понимал, каждое слово нашего Гер… берта.