Писать, чтобы жить. Творческие инструменты для любого пишущего. «Путь художника» за шесть недель

Чтобы перестать откладывать работу на потом, требуется мужество, и мы говорим себе, что нам не хватает смелости. Но так ли это? Мы тянем время, потому что нам кажется, будто придется сразу писать все произведение целиком. Однако, чтобы перебороть желание отложить все на потом, достаточно лишь записать первую мысль. За ней последует вторая, третья и четвертая. И вот вы уже пишете, а привычка тянуть время осталась в прошлом.

Взять хотя бы романиста по имени Джон. Его первая книга принесла ему немалый успех. Взявшись за вторую, он стал мешкать. Я посоветовала Джону выполнить одно упражнение из «Пути художника» – я назвала его «разделываемся с преградами». Это один из самых эффективных придуманных мной способов подстегнуть работу над новым произведением, и я пользуюсь им почти всегда, берясь за новое творческое начинание.

«Возьми лист бумаги, – посоветовала я, – и перечисли на нем все то, что тебя пугает и злит в работе над новой книгой».

«Какой в этом толк?» – засомневался Джон. Но я уговорила его попробовать, и он сел писать. К его удивлению, у него набралась целая дюжина страхов по поводу новой книги, начиная с мысли, что «задумка никудышная». Затем он перечислил все то, что его злило. И вновь пунктов оказалось больше, нежели он мог предположить, а самый первый гласил: «Меня злит, что работа над романом требует таких усилий».

«Зачитай мне свой список», – велела я.

«По-моему, это очень глупо», – сопротивлялся он.

«Глупо или нет, давай послушаем», – ответила я. Тогда Джон с неохотой зачитал мне свой, как он выразился, «реестр».

«А теперь приступай к работе», – сказала я ему.

«Вот так просто?» – спросил он.

«Вот так просто! – воскликнула я. – Это перфекционизм заставляет тебя тянуть время. Просто начни».

К удивлению Джона, он смог взяться за дело. Желание отложить работу на потом стало казаться ему сущей чепухой. Разделавшись с преградами, он навсегда покончил с прокрастинацией. Прием доказал свою эффективность, и Джон дал зарок, что будет пользоваться им и впредь. За долгие годы преподавания я убедилась, что, хотя большинству людей кажется, будто перечень стоящих перед ними «препятствий» звучит глупо, все художники испытывают похожие страхи, недовольство и злобу, приступая к работе над новым произведением. Какими бы глупыми ни были эти распространенные препоны, их непросто преодолеть, и мне не раз доводилось видеть, как этот прием помогает с ними справиться.

Так что запомните: привычка тянуть время, как и перфекционизм, всегда сводится к страху и гневу. «Разделавшись с препятствиями», можно расчистить себе путь. Возьмите пример с Джона: подавите в себе скептицизм. Ваша «глупая» боязнь и злость – всего-навсего детские страшилки. Приготовьтесь увидеть, как они исчезнут. Незамысловатый прием, который я описала, очень эффективен. Почему бы не попробовать?

Ответственность

Я пишу ежедневно. Вот уже тридцать с лишним лет я веду утренние страницы. Иногда задача дается мне с трудом, но я все равно ее выполняю. Я держу ответ перед самой собой. Я дала себе обещание посвятить этому время. Ведение утренних страниц – это обязанность, которую я себе поручила. Стоит мне пропустить один день или написать на одну страницу меньше, и я чувствую разницу. Страницы меня заземляют. День не диктует мне свою волю: я сама решаю, как им распорядиться. Страницы помогают мне расставлять приоритеты. Не отклоняться от курса. Не отвлекаться на чужие заботы.

Я не всегда была такой ответственной. Прежде чем начать вести утренние страницы, я писала беспорядочно: сегодня работаю, завтра – нет. В отсутствие страниц, которые играют роль румпеля, меня кидало из стороны в сторону. Я была беззащитна перед перепадами настроения. То радость, то грусть – я ничего не могла с ними поделать. Работа продвигалась рывками. Я писала запоем, а потом страдала, что не пишу вообще. В зависимости от того, сколько мне удалось написать за день, я чувствовала себя либо прекрасно, либо совершенно отвратительно. Я зачастую превращалась в то жалкое существо, что зовется писателем, но не пишет. Угрюмая, раздраженная и недовольная, я олицетворяла собой приевшееся клише: страдающего художника. И чего удивляться, что я пила, заливая дурное расположение духа алкоголем?

В двадцать девять лет, резко отказавшись от выпивки, я оказалась в полной власти своих эмоций. Отныне у меня не было способа их заглушить, и перепады настроения стали особенно беспощадными. Я должна была научиться писать и жить по-новому. Эмоционально протрезветь.

Вот тут-то и настала пора учиться держать ответ перед самой собой. День за днем воздерживаясь от выпивки, я сохраняла душевное равновесие за счет дисциплины. Я несла перед собой ответственность, соблюдая трезвость и не идя на поводу у алкоголя. Писательство оставалось единственной сферой жизни, которую я все еще не могла контролировать. И тогда я подумала: почему бы не применить к творчеству те же принципы, которых я придерживаюсь в жизни?