Бытует распространенное мнение, будто писать тяжело. Дело в том, что всем нам хочется писать идеально. Писать гениально, умно. Писать так, чтобы не было необходимости вносить никакие правки. Чтобы написанное производило на людей впечатление. Чтобы оно доказывало, какие мы умные. Короче говоря, мы требуем от своего творчества чего угодно, за исключением того, что оно на самом деле призвано делать: транслировать идеи. Когда автор изъявляет желание писать во имя служения, он начинает изъясняться более понятно, убедительно, честно. Большинство людей хочет гордиться своим творчеством, в то время как на самом деле необходима скромность.
Бернис гордилась тем, какие умные тексты у нее выходят. Одно за другим она строила предложения, демонстрируя свое мастерство. Представьте себе ее разочарование, когда я предположила, что она пишет слишком заумно, слишком гениально, и тем самым отталкивает читателей, а вовсе не привлекает.
«Но, Джулия, – запричитала она, – я трачу много сил, чтобы хорошо писать. И горжусь этим».
«В том и заключается проблема, – ответила я. – Гордыня мешает тебе общаться с читателем. Я предлагаю тебе кое-что попробовать. Попытайся писать, настроившись на служение. Позволь высшей силе писать твоей рукой. Просто попробуй», – уговаривала я, зная по собственному опыту, что это сработает.
Со злостью и неохотой Бернис последовала моему совету. К ее удивлению, она стала писать лучше. Она больше не пыталась казаться умной, а стремилась изъясняться понятно.
«Знаешь, Джулия, мне стало гораздо проще», – признала Бернис.
«Все потому, что ты больше не пытаешься делать два дела сразу – общаться с читателем и пытаться его впечатлить». Весьма иронично, что новые тексты Бернис производили большее впечатление.
Когда мы пишем, исходя из желания служить, нам удается ясно передать свою мысль. Если же нами движет эго и гордыня, потребность показаться умными, мы начинаем писать поверхностно, пытаясь манипулировать. Разве удивительно, что читателей это отталкивает? Когда автору хватает скромности стремиться «записать что-нибудь», а не «выдумать что-нибудь», его письмо становится доступным для понимания. Оно больше походит на беседу. Он слушает и записывает то, что «слышит».
Ему начинает казаться, что текст «сам себя пишет». Подобно Бернис, автор превращается в канал, или, если угодно, проводник, через который свободно течет творчество. Обучаясь искусству слушания, мы действительно становимся более восприимчивыми, лучше улавливаем то, что хочет быть написанным. Прислушиваясь, мы увереннее стоим на ногах как писатели.
Ясность идет на пользу писателю, а путь к ней лежит через скромность. Освободившись от влияния эго, наше творчество становится легким для восприятия, трогает за душу. Однако, чтобы писать сердцем, а не головой, вам, вероятно, придется призвать на помощь всю свою скромность. Ведь эго зачастую отказывается уступать. Писатели-новички часто стремятся казаться «умными», однако порой излишняя «заумность» как раз и мешает писать хорошо.
Хороший текст – это понятный текст, а ясность подразумевает простоту. Когда мы пытаемся выглядеть «умными», в нашем письме зачастую появляется ненужная сложность, из-за которой читателю приходится догадываться, к чему мы ведем на самом деле. Хороший текст доступен для понимания. Благодаря простоте становятся ясны наши истинные намерения, и читатель точно знает, о чем идет речь. Писать просто – значит писать хорошо.
Как это ни иронично, мы часто бичуем себя за то, что «слишком глупы», хотя на самом деле все совсем наоборот. Мы слишком умны, эдакие интеллектуальные позеры, которые украшают свои идеи ненужной мишурой – прямо как я только что! Под влиянием эго у нас порой возникает желание порисоваться перед читателем, продемонстрировать свою гениальность и эрудицию. На самом же деле такое позерство препятствует общению. Пытаясь «умничать», мы вредим самим себе.
Ясно изложенные факты смотрятся куда убедительнее. Писать просто – значит писать хорошо.
Терпение
Сегодня пасмурно, близится дождь. Силуэт гор размыт. Я сажусь работать, жалея, что не умею писать быстрее, что дождь никак не начнется. Мне не терпится. Мне кажется, что я уже давно работаю над этой книгой. Страницы медленно, но верно копятся. Следуя собственному совету, я не задираю планку. «Тише едешь, – дальше будешь, – напоминаю я своему нетерпеливому сердцу. – И большего достигнешь. Сбавь обороты». Так я и поступаю.