Писать как Толстой. Техники, приемы и уловки великих писателей

Ежегодная церемония вручения премии Literary Review проводится в историческом заведении In & Out Club в центре Лондона — это большая вечеринка с участием звезд, так что можно понять скрытые мотивы некоторых писателей, которые нарочно включают в свои произведения эпатажные сцены, надеясь попасть в список номинантов. В недавних номинациях присутствовали контакты с собакой, с лобстером, с роботом — и во всех подобных случаях было сложно догадаться, шутит автор или нет. Но вот этот эпизод из романа Тома Вулфа «Голос крови» (2012) далек как от эротики, так и от юмора:

«БУМ тзам-м БУМ тзам-м БУМ тзам-м ТОЛЧОК прилип ТОЛЧОК прилип ТОЛЧОК прилип потерся трется об нее СЗАДИ ПРИЛИП там-м ТОЛЧОК вздыбившийся перед его шортов между ее ягодиц ШАРК шарк шарк шарк…»[128]

Слишком многие авторы пишут о сексе так, что получившиеся в итоге любовные сцены кажутся, с одной стороны, неубедительными и обреченными на провал, а с другой — отталкивающе циничными. Уильям Бакли часто вспоминал ужин с Владимиром Набоковым, когда тот сказал ему, что улыбается из-за удачного завершения «О. С. С.» во время дневной работы над книгой.

— Что такое «О. С. С.»? — спросил Бакли.

— Обязательная сцена секса, — объяснил автор «Лолиты».

Похоже, положение дел совсем безрадостное: писатели либо вставляют постельную сцену (неважно, насколько плохо написанную) в надежде увеличить продажи, либо создают подобные эпизоды с огромным старанием — и не добиваются желаемого эффекта. Неудивительно, что в Национальной библиотеке Франции раздел эротической литературы называется L’Enfer — «Ад».

* * *

Когда колумнистка Ширли Конран работала над своим бестселлером «Кружево» (1982), разошедшимся тиражом более трех миллионов экземпляров в тридцати пяти странах мира, она поняла, что не может писать о сексе, и наняла себе в помощь романистку Селию Брейфилд. Та добавила в книгу двенадцать эротических сцен, две из которых включали необычное использование золотой рыбки и бриллианта, и получила за свою работу £500. И это притом, что роман изначально задумывался как нехудожественное пособие по сексу с ответами на вопросы девочек-подростков, писавших письма в рубрику Конран. Позднее Брейфилд опубликовала несколько собственных успешных романов — «Жемчуга» (Pearls), «Белый лед» (White Ice), «Принц» (The Prince) — а также замечательное пособие для собратьев по перу, «Бестселлер» (Bestseller), содержащее полезный раздел о том, как писать про секс. Но в одном вопросе я с ней не согласен. «Бо́льшая часть наших познаний — полученных сознательно или случайно — о том, как описывать секс, бесполезны, — пишет Селия. — Все наследие описательных письменных текстов о сексе, которым мы располагаем, сводится к порнографии и крошечной подборке эротической литературы». На самом деле при ближайшем рассмотрении литература прошлого дает нам массу рекомендаций, как обращаться с этой темой.

В Британии XVIII в. по мере разрастания городов и распространения печатной культуры, а также столкновения английских исследователей с незнакомыми народами, имеющими очень непривычные нормы сексуального поведения, получили небывалое распространение порнографические брошюры и клубы «свободных нравов». Около сорока процентов британских женщин выходили замуж, уже будучи в положении. Отношение к подобным вопросам менялось, не в последнюю очередь благодаря пестрой толпе журналистов, куртизанок, повес и философов, которые заговорили о сексе и о том, как людям следует его воспринимать. К 1750 гг. три великих новатора, Сэмюэл Ричардсон (1689–1761), Генри Филдинг (1707–1754) и Лоренс Стерн (1713–1768), тоже занялись этой темой. И цензура — или традиция замалчивания, существовавшая в то время, — оказалась одновременно источником трудностей и возможностей.

Первой была опубликована «Памела, или Вознагражденная добродетель» (1740) Ричардсона, но, несмотря на то, что сюжет романа построен вокруг едва не случившегося изнасилования героини, сексуальные переживания там игнорируются — до такой степени, что раздраженный Филдинг спародировал его в «Шамеле», непристойной подборке писем, которые выдают более страстную сторону якобы скромной и целомудренной героини.