Писательские экскурсии

– Ой, что-то у меня голова кружится, – Алина села на кушетке, потянувшись за кофейной добавкой. – Мы закончили? Я почему-то не могу вспомнить деталей, лишь свет, солнце, жара. Послушаем запись?

– Вы знаете правила, запись только на следующем сеансе, – сказал Ян, а мысленно добавил, – если он вам понадобится, что вряд ли.

– Ох, и зануда вы, доктор, но что поделать, – рассмеялась Алина, в её сумке завибрировал телефон. Удивительно молодое лицо без единой морщинки стало ещё милее. – Простите, это муж, обещал за мной заехать, у нас сегодня годовщина. До встречи, Ян! – и продолжила уже в трубку – Максик, выхожу, конечно, мы залезем на эту чёртову башню сами, никаких лифтов. Что? Не чёртову, а Эйфелеву? Как скажешь.

Дверь за счастливой пациенткой закрылась. Ян откинулся в кресле и закурил, если к глупой электронной сигарете можно применить благородный глагол. «Знаменитая методика гипноза» в этот раз сработала отлично. «Динамика позитивная, хоть патент оформляй. Хотя до моей машины времени мир ещё не созрел, остановимся на „гипнозе“, пока что», – доктор улыбнулся и принялся заполнять дневник наблюдений за экспериментом.

ИСТОРИЯ 2

5 августа 1994 года, Лондон.

Ян всегда считал, что из отеля «Парк Плаза Виктория» открывается лучший вид на Лондон. Да, это не «Шангри-Ла» в небоскрёбе Шард. Но мост Тауэр с точки обзора птиц интересовал его меньше, чем люди. «Плаза» расположен в нескольких минутах ходьбы от железнодорожного вокзала Виктория, и какие интересные экземпляры выносит на тротуар прибой из безбрежного людского океана. Многодетная мать, явно мечтающая о самоубийстве, ловкий карманник, маскирующийся под продавца сувениров, офисный клерк, прячущий под отутюженной рубашкой кровоточащее сердце.

Лондон – огромный шведский стол для гурмана-психолога, коллекционирующего наблюдения. Даже бурлящему американским задором Нью-Йорку не тягаться с городом на Темзе.

– Ваш кофе, сэр, – официант нёс серебряный поднос с такой гордостью, будто вчера самолично вынес его под пиджаком из Букингемского дворца.

Волнующе пахнущий свежими новостями «Таймс» соревновался с ароматом горячих булочек. Кофе отменным вкусом заставил бы любой «Старбакс» позеленеть от зависти. На секунду Ян так ярко почувствовал безупречную гармонию бытия, что замер, наслаждаясь моментом. А потом открыл газету.

«Трагедия на съёмках», – гласил жирный шрифт. Ян хотел перелистнуть страницу, но глаза кольнуло знакомое имя. Дзынь! Отель «Плаза» лишился чашки веджвудского фарфора.

«Вчера, в деревне Лэкок графства Уинтшир, во время съёмок сериала „Гордость и предубеждение“ лошадь испугалась взрыва на соседней базе НАТО и понесла. Телепродюсер Би-би-си разбилась насмерть», – скомканная газета отправилась вслед за чашкой. Невозмутимый официант извинился перед другими гостями за шум и со скоростью королевских жокеев ликвидировал беспорядок. Ян этого не видел.

«Хелен, как же так? Безумие! Погибнуть под копытами лошади в двадцатом веке», – Ян попытался с силой хлопнуть дверью, но проклятый доводчик не позволил. Хотя неподдельный испуг, меняющей цветы горничной, стал равноценным эквивалентом.

«Всё в руках господа, бедная Хелен. Или нет? Это случилось вчера. Ещё никто из пациентов не возвращался на день назад. Возможно ли такое? Дьявольское искушение! Мне бы и в голову не пришёл подобный эксперимент. Знак? Насмешка? Вызов?» – Ян неподвижно сидел на подоконнике, не видя ничего, кроме рубиновых всполохов на крышке старинных карманных часов. Решение принято.

Вспышка!

4 августа 1994 года, Лэкок.

Современный городок за считаные недели превратился в живописную деревню прошлого века. Жители поломались для приличия, но охотно позволили дизайнерам перекрасить дома, а также сменить двери и окна.

Режиссёр решил использовать благоприятный прогноз синоптиков и снять заранее финальную сцену – двойную свадьбу Джейн и Элизабет Беннет. Съёмки затягивались и жители туманного Альбиона по привычке не надеялись на милость октября, или, не приведи боги синемы, ноября. Утро началось превосходно, если не считать хронического недосыпа всего актёрского состава, но кого волнуют такие мелочи. Причёски, грим и костюмы доведены до совершенства, лошади запряжены в коляски. Пора начинать.

«Внимание! По местам! Дорогие гости, выйдите из кадра», – вежливо протрубил мегафон. В голове Саймона Лэнгтона крутились гораздо более нецензурные формулировки. Набежала толпа поклонников Джейн Остин, да все коллеги, не разгонишь как куриц. А так и хочется крикнуть «кыш». Ну вот, фотографируются с лошадьми. Как дети, честное слово. Баабааах! Земля содрогнулась. «Опять? Проклятые военные! Мы же отправили им график съёмок. О Боже!», – режиссёр замер, отказываясь верить глазам.

Испуганная лошадь заржала и встала на дыбы. После короткого галопа повозка перевернулась, разлетевшись на куски от удара об землю.

За 5 минут до взрыва.

– Ян? Что ты здесь делаешь? – высокая блондинка поспешно слезла с лошади и нежно обняла давно потерянного однокурсника.