Писчий отдел НКВД 1. Мама

Остап открыл дверь и щелкнул наружным выключателем, спрятанным от непогоды под пластиковым козырьком. Тусклая лампочка осветила земляное побеленное известью нутро погреба, а Зине в лицо пахнуло сыростью и металлическим запахом крови.

Они спускались по крутым кирпичным ступенькам, пригибая головы, чтобы не собирать волосами паутину, лоскутами свисавшую с покатого свода.

Иван лежал прямо на земляном полу среди банок с закрутками. Слева от него за деревянной перегородкой догнивали остатки прошлогодней свеклы.

Руки его были раскинуты, а глаза с застывшим навсегда в них ужасом, смотрели на потолок, под которым вилось потревоженное светом комарье.

— Кощунство. — Остап равнодушно посмотрел на тело, и обратился к Зине: — Что вам понадобится для осмотра?

— Перчатки. — Она невольно скривилась, представляя, что ей придется трогать свежее тело. — И мой студент с блокнотом. Чтобы записывал за мной.

— Это исключено. — Остап достал из кармана брюк пару хирургических перчаток и протянул Зине. — Вам придется полагаться только на собственную память. Что-то еще?

— Нет. Что вы хотите знать?

— Все. Как его убили, каким орудием, кто это мог сделать? Попытайтесь вспомнить, в каком положении лежало тело, когда вы обнаружили его.

— Мне бы забыть… — Прошептала Зина, натягивая перчатки, и, уже громче сообщила: — Вы же понимаете, что я - не судмедэксперт?

— Расскажите, что сможете. К сожалению специалиста лучше вас у нас сейчас в распоряжении нет.

Она бросила в него осуждающий взгляд, и опустилась перед Иваном на колени, внимательно рассматривая рваные раны на его теле, отодвигая, где это необходимо одежду.

Что-то твердое ткнулось ей в плечо, и Зина, вздрогнув, обернулась.

— Для одежды. — Остап протягивал ей рукояткой вперед разложенный перочинный нож. — Комментируйте, будьте добры, свои действия.

Зина, благодарно кивнув, взяла нож, и, продолжила осмотр, проговаривая каждое свое действие.

— Провожу визуальный осмотр повреждений. — Монотонным лекторским тоном начала она, попутно разрезая одежду там, где она закрывала обзор. Из-за засохшей, запекшейся крови, это порой оказывалось не так просто - в некоторых местах одежда намертво прилипла к коже. — Очевидно, что раны были нанесены диким животным, никакое оружие не было использовано.

— Вы уверены?

— Настолько, насколько это возможно. Я все же специалист по костям.

— И все же, я отчетливо слышу в ваших словах “но”.

— Но животное не могло этого сделать.

— Поясните.

— Животные нападают в двух случаях: если они напуганы или когда голодны. Первый вариант мы можем сразу отмести, потому что нападение, очевидно, случилось в доме… — Зина запнулась. Ей не хотелось называть изуродованное тело, лежащее перед ней именем человека, которого она пусть совсем не долго, но знала.

— Потерпевшего. — Подсказал Остап.

— Да. В доме потерпевшего. Потом борьба переместилась на улицу, и нападавший зачем-то утащил… потерпевшего за дом, и там бросил. Это не типичное поведение для дикого животного - им достаточно бывает просто отогнать от себя человека. Во втором же случае, животные сильно объедают свою жертву, а тело хоть и изувечено… у него все на месте. Здесь же виднелся явный умысел покалечить.

— Это могло сделать животное, науськанное хозяином?

— Теоретически - да. — Зина заинтересовалась единичным укусом на предплечье Ивана. Среди прочих отпечатков зубов отчетливо были видны раны, оставленные клыками. Она, превозмогая себя, засунула мизинец в след от клыка, чтобы проверить, насколько глубоко в мышцу они ушли. К ее удивлению, палец провалился на две фаланги. — Но практически… сомневаюсь, что это возможно.

— Почему?

— Скажем так, не все животные, даже не все крупные собаки способны нанести такой вред человеку. Просто в силу своего темперамента. А тех, которые способны, допустим, бойцовских или охотничьих псов, натасканных убивать, если они войдут в азарт, не сможет оттащить даже хозяин. И тело, опять-таки, было бы хоть немного, но объедено.

— Но теоретически - все-таки возможно, вы же не кинолог, правильно?

Зина растерянно кивнула.

— Вы можете определить, какое животное могло оставить такие следы? — Остап рукой указал на перчатку Зины с наполовину окровавленным пальцем.

— Возможно, это был кто-то достаточно крупный из породы псовых… — Неуверенно протянула она. — Если это была собака, то в ней должно быть килограмм шестьдесят, не меньше.

— Хорошо, мы отразим это в отчете для милиции. — Спокойно ответил ей Отсап, и тут же добавил: — Теперь скажите, кто по вашему ДЕЙСТВИТЕЛЬНО мог оставить подобные раны. Даже если вам самой это кажется невероятным.

Зина замолчала в нерешительности.

— Я знаю, у вас есть версия, озвучьте ее.

— Я видела такие укусы раньше. — Она сняла очки и машинально потянулась к карману, но вспомнила, что носовой платок остался в других штанах, и ей не оставалось ничего другого, как вытереть стекла полой собственного костюма. Она не верила, что собирается произнести в слух то, о чем думала весь прошедший день. — Во время экспедиции в Африку мы столкнулись с последствиями нападения взрослого самца шимпанзе на местного парня.