Пища богов

То, что все остальные видят только под воздействием мескалина, художник, по природе своей, с рождения видит постоянно. Его восприятие не ограничено тем, что полезно биологически или социально. Частичка знания, принадлежащая Всемирному Разуму, просачивается помимо ограничительного клапана мозга и “эго” художника в его сознание. Это знание о внутренней ценности всего сущего. Для художника, как и для принимающего мескалин, ткани – это живые иероглифы, которые неким необычайно выразительным образом символизируют непостижимую тайну бытия. Даже более, чем кресло, хотя, вероятно, и менее, чем те вовсе сверхъестественные цвета в вазе и складки на серых фланелевых брюках, они наполнены этой “естьностыо”. Чему они обязаны своим привилегированным положением, я сказать не берусь. / Aldous Huxley, The Doors of Perception (New York: Harper, 1954). p. 33 (цит. русский перевод. С.23)/

В 1956 году чешский химик Стивен Жара синтезировал ДМТ – диметилтриптамин. ДМТ остается самым сильным из всех галлюциногенов и одним из самых краткодействующих из известных соединений этого рода. Когда ДМТ курят, опьянение достигает пика где-то за две минуты, а затем еще в течение примерно 10 минут ослабевает. Инъекции обычно действуют дольше. Вот описание самого первооткрывателя.

На третьей-четвертой минуте после инъекции появились вегетативные симптомы, как то: ощущения покалывания, дрожи, легкой тошноты, расширение зрачков, повышение кровяного давления и учащение пульса. В то же время появились эйдетические феномены, оптические иллюзии, псевдогаллюцинации, а затем позднее – и настоящие галлюцинации. Галлюцинации состояли из движущихся, ослепительно окрашенных восточных мотивов; потом я увидел чудесные, быстро сменяющиеся сцены, картинки. / Steven Szara in Psychotropic Drugs. S. Garattim and V. Qhetti, eds… (Amsterdam: Elsevier. 1957). p. 460/

Год спустя, в мае 1957 года, Валентина и Гордон Уоссоны опубликовали свою знаменитую статью в журнале “Лайф”,

возвещающую об открытии псилоцибинового грибного комплекса. Статья эта, как и многие другие краткие публикации по данному предмету, привнесла в массовое сознание понимание того, что растения могут вызывать экзотические, а быть может, и параноидальные видения. Нью-йоркский специалист по банковским вкладам Уоссон был хорошо знаком с движущими силами и возмутителями истеблишмента. А потому, естественно, он обратился к издателю “Лайфа” своему другу Генри Люсу, когда ему понадобился всенародный форум/чтоб возвестить о своих открытиях. Тон статьи в журнале резко контрастирует с той истерией и тем ажиотажем, которые раздуют впоследствии американские средства массовой информации. Статья корректна и обстоятельна, непредубежденна и научна.

Свободные концы Уоссоновых химических открытий связал Альберт Хофман, который во второй раз вспыхнул в истории фармакологии психоделиков ярким светом, химически изолировав псилоцибин и определив его структуру в 1958 году.

За краткий срок в недавнем прошлом – с 1947 по 1960 год – были охарактеризованы, очищены и исследованы главные индольные галлюциногены. И не случайно, что последующее десятилетие было самым бурным в Америке за последние сто лет.

ЛСД И ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЕ ШЕСТИДЕСЯТЫЕ

Чтобы понять роль психоделиков в 60-х годах, мы должны припомнить уроки предыстории и ту важность, которую древние люди придавали растворению границ в групповом ритуале, основанном на потреблении галлюциногенных растений. Эффект этих соединений главным образом психологический и лишь отчасти обусловлен культурой: фактически соединения эти действуют как растворяющие, снимающие культурную обусловленность любого рода. Они форсируют разрушающий процесс реформирования общественных ценностей. Подобные соединения следует признать агентами, способствующими снятию обусловленности; раскрывая относительность общепринятых ценностей, они становятся мощными силами в политической борьбе за направление эволюции социальных образов.

Внезапное внедрение такого мощного агента снятия обусловленности, как ЛСД, имело эффект создания массового отступничества от общепринятых ценностей, в особенности основанных на иерархии владычества, приуроченной к подавлению сознания и осознавания.