Читаем Пища богов полностью

Все шаманские растения, вызывающие видения, в том числе и группа вьюнков из Мексики и псилоцибиновая группа, за одними единственным исключением, оказались галлюциногенными индолами. Это единственное исключение – мескалин, принадлежащий к группе амфетаминов.

Не следует забывать и другие индолы – краткодействующие триптамины и бета-карболины. Триптамины кратковременного действия можно принимать отдельно или в сочетании с бета-карболинами. Бета-карболины, хотя и галлюциногенны сами по себе, но наиболее эффективны, когда применяются как ингибиторы моноаминоксидазы для усиления эффекта триптаминов кратковременного действия, а также для того, чтобы сделать триптамины более активными при приеме через рот.

Я не упомянул ни одного синтетического вещества, так как предпочел бы отделить растения, вызывающие видения, от того, что в популярном представлении является наркотиком. Планетарная проблема наркотиков – вопрос другого рода. Она имеет отношение к судьбам народов и преступным синдикатам, ворочающим миллионами долларов. Я избегаю синтетических средств и предпочитаю органические галлюциногены, поскольку верю, что долгая история шаманского употребления – это первый знак одобрения, на который стоит обратить внимание, когда выбираешь вещество из-за его возможного влияния на личное развитие. И если люди употребляли растение тысячелетиями, можно вполне быть уверенным, что оно не вызовет ни опухолей, ни выкидышей и не создаст никакого иного неприемлемого физического эффекта. С течением времени путем проб и ошибок происходил отбор наиболее эффективных и наименее токсичных растений для шаманского использования.

В оценке вещества уместны и другие критерии. Важно пользоваться только такими соединениями, которые не повредят мозгу, независимо от того, какое отношение физический мозг имеет к уму, он определенно имеет отношение к метаболизму галлюциногенов. Соединений, чужеродных мозгу и, следовательно, трудных для его метаболизма, следует избегать.

Один из способов решить, сколь долгой является история симбиотической связи между человеком и тем или иным растением, состоит в том, чтобы определить, насколько мягко это соединение для метаболизма человека. Если после того, как вы приняли растение, ваши глаза не фокусируются еще двое суток или трое суток ваши колени так саднят, словно их драили наждачной бумагой, то это вовсе не мягкое соединение, состоящее в удобной, как рука в перчатке, связи с человеком-потребителем.


ФАКТЫ В ПОЛЬЗУ ГАЛЛЮЦИНОГЕННЫХ ТРИПТАМИНОВ


Эти критерии объясняют, почему, на мой взгляд, триптамины столь интересны и почему я утверждаю, что псилоцибиновый гриб был первичным галлюциногеном, имевшим отношение к возникновению сознания в период Архаичного. Триптамины, в том числе псилоцибин, имеют поразительное сходство с нейрохимией человека. Человеческий мозг, фактически вся нервная система, работает на 5-гидрокситриптамине, известном также как серотонин. ДМТ, близко родственный серотонину, является основным галлюциногенным соединением, характерным для шаманизма Амазонки и самым мощным для людей из всех галлюциногенов, и, тем не менее, при курении его действие прекращается менее чем через 15 минут. Структурное сходство между этими двумя соединениями, возможно, указывает на глубокую древность эволюционных отношений между метаболизмом человеческого мозга и этими соединениями.

Обсудив выбор, остается обсудить методику. Олдос Хаксли назвал психоделическое переживание “беспричинной милостью”. Под этим он подразумевал, что сам по себе психоделический опыт не является ни необходимым, ни достаточным для личного спасения. Он может и не оставить никаких следов. Могут существовать все условия для успеха, и тем не менее их не удается согласовать. Однако невозможно потерпеть неудачу, если все условия для успеха налицо, и попытки совершаются снова и снова, – быть может, тут работает какой-то фактор времени?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука