Письма 1855-1870

Разрешите развлечь Вас рассказом об остроумной развязке одной пьесы. Я видел ее прошлой зимой в Париже, и она мне очень понравилась. Это была старая пьеса, которую возобновил "Водевиль", - "Мемуары дьявола". Превосходная композиция, очень интересный спектакль, к тому же чудесно сыгранный. Сюжет таков: в руки некоего мсье Робэна попадают бумаги одного скончавшегося нотариуса, и он обнаруживает среди них документы, из которых явствует, что покойник незаконно лишил поместья некую баронессу и совершил еще кое-какие подлости (в том числе доказал, что она не состояла в браке с покойным бароном, и запятнал ее доброе имя). Все эти злодейства столь отвратительны, что он переплетает пресловутые документы в книгу и называет ее "Мемуары дьявола". Затем он отправляется в мрачный старый замок последнее прибежище баронессы, откуда она с дочерью должна уехать, потому что и замок входит в отобранное имущество. Мсье Робэн сообщает матери, что он может вернуть ей утраченное имущество и доброе имя, но в награду за это требует руки ее дочери. Она отвечает: "Я не могу обручить мою дочь с человеком, о котором ничего не знаю. Вы обещаете мне великое счастье, но ваше условие для меня неприемлемо". Однако дочь, слышавшая весь их разговор, выходит к ним и говорит: "Сделайте то, что, по вашим словам, вы можете сделать, и я буду вашей женой". Затем начинается восхитительное разоблачение всех лицемеров, составляющее основное содержание пьесы. Слуги в замке принимают мсье Робэна за дьявола - отчасти потому, что он знает все потайные ходы в замке (почерпнув сии сведения из бумаг нотариуса), а отчасти потому, что он появляется в обличье дьявола, чтобы сильное поразить лицемеров. В начале последнего действия он внезапно предстает перед молодой барышней, н она вскрикивает от испуга, но затем, опомнившись и рассмеявшись, спрашивает: "Но ведь на самом деле же вы не...?" - "О боже мой, конечно, нет, - отвечает он, - и не имею к нему никакого о (ношения. Но здешние обитатели так трусливы и глупы! Видите на столе эту коробочку? Вот я открываю ее. В ней лежит колокольчик. Они тут верят, что стоит позвонить в колокольчик - и я явлюсь. Какое невежество, не правда ли?" - "О да", -отвечает она. "Ну, говорит мсье Робэн, - если вам когда-нибудь очень захочется, чтобы я появился, позвоните в колокольчик - хотя бы шутки ради. Обещаете?" Она обещает, и действие идет своим чередом. Наконец ему удается вернуть баронессе все ее имущество, и он вручает ей последний документ, доказывающий, что она была замужем за бароном и возвращающий ей доброе имя. Потом он говорит: "Сударыня, занимаясь этим делом, я понял радость творить добро ради самого добра. Я навязал вам корыстные условия. Теперь я освобождаю вас от вашего слова. Я сделал все, что обещал. Желаю вам и вашей милой дочери всяческого счастья. Прощайте". Он кланяется и уходит. На сцене полное удивление. В публике тоже. (Я в бешенстве.) Дочь собирается расплакаться, но видит коробочку на столе, вспоминает про колокольчик и звонит. Он вбегает и заключает ее в объятия. Тут мы все плачем от радости и весело смеемся.

Описание получилось очень длинным, а Вы, быть может, знаете пьесу. Если так, я попробую искупить мою вину с помощью Флоры в дальнейших выпусках.

Миссис Диккенс и ее сестра просят передать Вашей светлости их приветы и поздравления по случаю Вашего выздоровления. Во время Вашей болезни я несколько раз виделся с Пакстоном и получил от него самые ободряющие сведения. Не знаю, сколько он будет весить (я имею в виду - на весах), но начинаю подозревать, что Дэниел Лэмберт * приходится ему родственником.

Остаюсь вашей светлости покорный и благодарный слуга.

47

УИЛКИ КОЛЛИНЗУ

Вилла де Мулино, Булонь,

воскресенье, 13 июля 1856 г.

Дорогой Коллинз,

Мы все очень жалеем, что Вы не сможете приехать раньше второй половины следующего месяца, но надеемся, что в таком случае Вы погостите у нас до конца и мы уедем отсюда вместе около десятого октября. Я думаю (учитывая развлечения и пр.), что этого времени будет достаточно, чтобы написать пьесу. Дамы, будущие участницы спектакля, сгорают от нетерпения и жаждут, чтобы Вы поскорее заперлись в беседке. Да, кстати, об этом сооружении - я забыл упомянуть, что она много выиграла и стала гораздо более надежным приютом уединения, после того как дверь устроили в другом месте. Она стала удивительно уютной, а Гений Порядка произвел в доме некоторые улучшения (в среднем по десять пенсов штука), которые, мы надеемся, Гений Беспорядка оценит по достоинству.