Письма 1855-1870

Сегодня я обедаю с Форстером, чтобы все это обсудить. Не сомневаюсь, что он будет настаивать на большинстве Ваших возражений, в особенности на последнем, - хотя, назвав такую сумму, его американские друзья и корреспонденты, без сомнения, поколебали его решимость сильнее, чем она когда-либо была поколеблена. Уверяю Вас, что никакие доводы не могут быть для меня убедительнее Ваших добрых слов и, к чему бы ни привело мое нынешнее состояние неопределенности, я никогда не забуду Вашего письма и никогда не перестану благодарить Вас за него.

Искренне Ваш.

174

У. Г. УИЛСУ

Гэдсхилл, Хайхем близ Рочестера, Кент,

воскресенье, 30 июня 1867 г.

Дорогой Уилс,

Сегодня утром я прочитал первые три выпуска романа Уилки * и внимательно, до последней строчки изучил сюжет остальных. Разумеется, это серия "Рассказов", и, разумеется, те или иные люди вольны предпринимать те или иные действия; однако это очень занятная вещь - необузданная и все же послушная воле автора, - в ней превосходный характер, глубокая тайна и никаких женщин под вуалью. Она сделана необыкновенно тщательно и наверняка произведет фурор. Во многих отношениях это лучшее из всего, что он сделал.

Мы советовались, когда начать ее публикацию, и решили, что желательно по возможности не начинать до тех пор, пока не будет готов рождественский номер, - скажем, до середины декабря. Вопрос только в том, чем заполнить пустоту между "Мейбл" и Уилки? Как Вы думаете, не попросить ли Фицджеральда написать повесть, которая бы на три месяца заняла все номера? У него наверняка есть что-нибудь незаконченное или задуманное.

У меня создалось впечатление, что Элизу Феннинг * судил не Сильвестр; однако Ноулз не допускает, что Торнбери мог сделать такую ошибку. Мне бы все-таки хотелось, чтобы Вы заглянули в "Ежегодный справочник". Я добавил заключительный абзац о несправедливости судьи - кто бы он ни был. Я ясно помню, что читал о том, как он "заткнул рот" отцу Элизы Феннинг, когда старик пытался что-то сказать в пользу своей дочери. (Торнбери этого не заметил.) Кроме того, он пренебрег замечанием, что нож, воткнутый в хлеб, пропитанный квасцами, будет иметь такой же вид, как любые ножи. Но, возможно, я наткнулся на оба последних факта, просматривая некоторые брошюры в коллекции Анкотта. Я этим как-то занимался.

Если Вас не затруднит, отнесите, пожалуйста, мой пакет к Брауну и Шипли во вторник. Я буду Вам весьма обязан. Я приеду в редакцию завтра (в понедельник) в 5 часов или встречусь с Вами там во вторник в 11 часов, если Вы оставите мне записку. Я велел Бэртлсу отослать Вам полностью вторую корректуру - миссис Уилс, наверное, захочет ее посмотреть.

175

УИЛКИ КОЛЛИНЗУ

Гэдсхилл, Хайхем близ Рочестера, Кент,

пятница, 23 августа, 1867 г.

Дорогой Уилки,

Я сделал увертюру, но пишу Вам не для того, чтобы сообщить эту ничтожную новость.

У меня появилась мысль, которая, надеюсь, придаст нашей повести необходимую занимательность. Сделаем кульминационным пунктом бегство и преследование через Альпы - зимой, в одиночестве и вопреки предостережениям. Подробно опишем все ужасы и опасности такого приключения в самых чудовищных обстоятельствах - бегство от кого-либо или попытка догнать кого-либо (думаю, что последнее, именно последнее), причем от этого бегства или погони должны зависеть счастье, благополучие и вообще вся судьба героев. Тогда мы сможем добиться захватывающего интереса к сюжету, к обстановке, напряженного внимания ко времени и к событиям и привести весь замысел к такой мощной кульминации, к какой только пожелаем. Если мы оба будем иметь в виду и начнем постепенно развивать рассказ в этом направлении, мы извлечем из него настоящую лавину силы и обрушим ее на головы читателей.

Искренне Ваш.

176

ПЕРСИ ФИЦДЖЕРАЛЬДУ

Гэдсхилл,

четверг, 12 сентября, 1867 г.

Дорогой Фицджеральд,

Благодарю Вас за присланную пьесу. Она движется очень бойко, гладко и весело, но я беру на себя смелость утверждать, что Вы можете написать гораздо лучше. Самая характерная роль в Вашей пьесе слишком напоминает Комптона из "Неравного брака". А лучшая сцена (в которой муж уговаривает свою жену уйти) чрезмерно рискованна, чрезмерно приближается к опасной черте, и, мне кажется, будет очень много шансов против одного, что зрители ее не примут. Ибо, как бы забавно ни была изображена эта ситуация, нельзя пренебречь тем обстоятельством, что дама вполне серьезно думает, будто ее муж вступил в сговор с другим человеком, чтобы отдать ее этому другому, причем оба находятся на сцене вместе с ней.

Мысленно поставьте в это положение свою сестру.

Преданный Вам.

177

МИССИС ФРЕНСИС ЭЛИОТ

Гэдсхилл,

четверг, 12 сентября 1867 г.

Дорогая Ф.,