Письма 1886-1917

Раньше субботы меня не выпустят. В субботу живым или мертвым должен быть в Петербурге. Репетиции, проба грима, общая проверка — все сорвалось. Остается уповать на бога, тем более что на свои силы не рассчитываю, так как совершенно обессилел от непосильной работы. Страшно подумать. С понедельника я начинаю играть ежедневно и по два раза в день.

До скорого свидания.

Сердечно преданный

К. Алексеев

Четверг

348. Из письма к М. П. Лилиной

12 мая 910, СПб.

12 мая 1910

Бесценная, дорогая Маруся.

Спасибо за телеграмму. Стало одиноко после твоего отъезда ¹. Вчера ужин сошел благополучно, пожалуй, было даже тепло и уютно. Коонен задержала, и мы опоздали на полчаса, это вышло неловко.

…Я говорил, как всегда, т. е. исполнял свою обязанность ²

. Благодаря кругу был сосредоточен и потому не запинался ³. Ничего особенного не говорил, но почему-то всем понравилось (вероятно, спокойствие и апломб).

Почему-то больше всех радовался Сергей Митрофанович ⁴ и даже прослезился, должно быть, от умиления, так как в тексте ничего не было. Он дал мне первый приз застольного оратора и составил прилагаемый протокол.

Говорила Дарья Михайловна Мусина-Пушкина ⁵. Говорила умно, смело и хорошо, только жаль, что подпустила театральности и ломанья.

…Вернулись домой в 6 ч.

Рассвет был чудесный.

Обнимаю тебя, бабушку, Киру, Игоречка.

Подбодри Игоречка. Осталось немного. Вот момент показать, что он мужчина и у него есть энергия ⁶. Сегодня чувствую себя сравнительно недурно.

Прощай, голубка.

Твой Костя

349*. О. Л. Книппер-Чеховой

13/VII. 1910 г.

13 июля 1910

Ессентуки

Дорогая Ольга Леонардовна!

Простите, что пишу на клочке. Нет бумаги. Издержался. Послал телеграмму. Отпуска от меня не зависят. Немирович в Ялте — гостиница «Россия». Он писал, чтобы, без всяких исключений, все были на местах к 1 августа.

Это надо потому, что, может быть, будут залаживать и гамсуновскую пьесу, которую он переделывает и которая пойдет, кажется, с Вами в главной роли ¹.

Вы интересуетесь «Гамлетом». Если это так, — сердечно радуюсь.

Крэг все еще хочет, чтобы Вы играли королеву. Мне показалось, что это Вас не увлекает, и, по правде, не вижу в Вас нежных материнских чувств.

Хотите помочь по костюмам — буду рад.

Хотите по психологии и кругам?…

Словом, выбирайте, что Вам по душе.

Если хотите работать, — верьте, сделаю все, что от меня зависит.

Целую Ваши ручки. Не пишу много, так как нахожусь в трансах. Ни уехать из Ессентуков, ни оставаться здесь — невозможно. Игорь вторую неделю лежит в кровати. Опять желудок.

Сердечно преданный

К. Алексеев

350*. М. Г. Савиной

18 июля 1910

Ессентуки

Глубокоуважаемая и дорогая

Мария Гавриловна!

Ваше письмо пришло в момент сборов к отъезду; поэтому жена просила меня ответить за нее. Все уехали в Кисловодск и вернутся поздно вечером.

Спасибо за доставленное наслаждение. Ничто не может помешать Вашему таланту сверкать и греть. Ни глупая публика, ни нелепый театр, ни дождь, стучащий о крышу, ни даже «Ессентуки» № 17 или № 4.

Целую Ваши ручки и остаюсь навеки Вашим неизменным почитателем ¹

.

Сердечно преданный

К. Алексеев (Станиславский)

1910-18 июля

351*. О. В. Гзовской

27 VII. 910 г. Кисловодск

27 июля 1910

Дорогая Ольга Владимировна!

Поздравляю Вас с началом ¹. Дай бог нам никогда не разлучаться. Мне очень досадно, что я теперь не в театре. При мне Вам не было бы так одиноко. Вас, конечно, пугает и то, что мы с Вами не занялись летом. Судьба почему-то не хотела этого. Когда я мог работать, у Вас был больной на руках. Когда Вы освободились, меня связал по рукам Игорь. Он с 20 июня сильно хворает. Весь мой отдых ушел на лечение, на докторов и на мелкие домашние заботы. Я фаталист и верю, что это все было нужно для чего-то. Вот почему мои телеграммы были путаны. Мы сами не знали, куда толкнет нас судьба. В день отъезда в Сочи Игорь серьезно захворал: обострившийся колит с лихорадкой, и сейчас он лежит в кровати в Кисловодске (Дундуковская улица, дом Ганешина).

Как же нам быть в будущем? Я посылаю с Вишневским разметку роли Офелии (с Коонен), конечно, она Вам не подойдет, у Вас будет другой образ ². Этот экземпляр нужен Марджанову для общего руководства и для отметки кусков (или скобок).

Вместе с Марджановым самостоятельно размечайте куски, разметив, сверьте с моим экземпляром и недоразумения отметьте и запишите, потом начните вместе с Марджановым отмечать куски по желаниям. Марджанов, кажется, понял несложный секрет этой работы, и если будут недоразумения, то небольшие. Я бы сказал, что и Сулер может помочь этой работе. Конечно, он может, и даже очень. Но тут я осторожен. Не знаю степени остроты самолюбия Марджанова. И Вы будьте осторожны, чтобы не задеть еще не испытанного самолюбия. Выйдет складно — поговорите и с Сулером.

Конечно, могут быть и ошибки и разногласия, но разве так трудно поправить их? По приезде мы сделаем это в несколько репетиций.