Письма 1886-1917

Ничего о "Ревизоре" я не читал. О статьях Кугеля – Пуришкевича даже и не слыхал. Он перешел границу в своем негодовании и потому даже на актеров, о которых он пишет, его ругательства перестали действовать. Бог с ним. Он талантлив, но к делу не пригоден⁵.

Какие же новости Вам сообщить? Вот Вам одна, о которой никто еще не знает.

Десятилетняя деятельность наших актеров выработала невольно благодаря ежедневным спектаклям и утомительной актерской деятельности приемы, привычки, вредные для художника. Труппа сознала это и решила бороться с ними. Всю труппу и школу разделили на группы, и теперь каждый день мы собираемся и друг у друга исправляем то, что считаем нежелательным. Самочувствие актера на сцене бывает обманчиво и не отвечает тем результатам, на которые он рассчитывает. При такой проверочной работе можно урегулировать и проверить свое творческое самочувствие.

В будущем году решены пьесы: "Гамлет" (с Качаловым и с Крэгом) – открытие сезона; потом "Анафема"⁶, потом "Месяц в деревне".

Теперь репетируем "Три сестры". Роль Ирины играет Барановская. В скором времени выступит Хлестаков – Кузнецов⁷.

Будьте здоровы. Спасибо.

Сердечно преданный и благодарный

К. Алексеев

309. Л. Я. Гуревич

9 февраля 1909

Москва

Простите за опоздание – масленица.

Можно напечатать в общих чертах¹. Десятилетняя практика наложила неизбежно след ремесленности. Чтоб избавиться от него, артисты устроили под руководством Станиславского упражнения. Просматривают друг у друга роли и исправляют.

Сегодня в театре большой капустник ².

Ваш К. Алексеев

310*. С. А. Андреевскому

17 февраля 1909

Дорогой и многоуважаемый

Сергей Аркадьевич!

Между нами, согласен с Вами относительно "Анатэмы"¹. Но…

Я ли не мечтал о Каине?! Роль была выучена, декорации и костюмы готовы, и Синод запретил, так как Авель оказался святым, а Каин, Ева и Адам – тоже что-то вроде святых?! ² Сарданапал, Манфред!!! Нет ли у Вас актера на эти роли? Хоть какого-нибудь завалящего. На Гамлета – есть, быть может, далеко не идеальный, но Манфред, Сарданапал!… никто из нас не может играть этих ролей³.

А жить нужно…

Поневоле приходится брать "Анатэму".

Пожалейте нас, голодных.

Душевно преданный и уважающий Вас

К. Алексеев

17 – II 909 – Москва

311. Н. В. Дризену

17 февраля 1909

Москва

Глубокоуважаемый Николай Васильевич!

Позвольте прежде всего поблагодарить Вас за Ваше хорошее письмо, за внимание и доброе отношение к нашему театру.

Во-вторых, простите за задержку ответом. Она произошла по двум причинам.

Пришлось спешно вводить двух новых действующих лиц в возобновленные вчера "Три сестры". Эта скучная работа отняла у меня все свободное время¹.

Другая причина та, что я потерял свой юбилейный доклад² и должен был перерыть все шкафы и столы не только дома, но и в театре, в надежде найти пропажу.

Увы, я ее не нашел, а черновик уничтожен.

Эту попытку найти свой доклад я делаю вторично.

Дело в том, что после юбилея г. Рябушинский пожертвовал на общедоступный театр 1000 р.³ Этой отзывчивостью он нас всех растрогал, и я обещался дать ему свой доклад. Бросился искать его, но среди юбилейных приветствий, среди подарков и общей праздничной суматохи не мог найти пропажи. Я бы сумел устроить теперь так, чтоб, не обижая Рябушинского, снять с себя данное ему обещание. Он вернул бы его мне, но факт пропажи неисправим. Душевно сожалею.

У нас нет никаких эскизов декораций "Синей птицы", так как мы никогда не пользуемся при наших постановках эскизами. Мы делаем только макеты. Они хранятся в архиве. Сделать эскиз по макету может только сам художник. В данную секунду Егоров уехал в Данию⁴. Вероятно, у него имеются эскизы, сделанные для издания. "Синяя птица" – это пьеса сценических фокусов; между нами, она имеет не много других, более важных достоинств.