Письма, 1926-1969

Телефон просто разрывается, и мне пора закончить это неприлично длинное, болтливое письмо. Ах да, Занер: я до сих пор не смогла дозвониться до Кеннета Томпсона из Фонда Рокфеллера, так что пока пришлось отложить до следующей недели. Я сразу сообщу³.

Всего самого, самого лучшего

Ваша

Ханна

1. В зимнем семестре 1965–1966 гг. Х. А. преподавала в Корнелльском университете (Итака, Нью-Йорк).

2. Вирджиния Вулф (1882–1941) – английская писательница.

3. В то время Х. А. добивалась стипендии Рокфеллера для Ганса Занера.

383. Карл Ясперс Ханне Арендтконец сентября 1965¹

Дорогая Ханна!

Как прекрасно было сегодня получить от Тебя письмо! Да, мы вместе в этом прекрасном, но непредсказуемом мире. Законы природы верны, еще вернее человек, самый верный, что совершенно необъективно – ни по договору, ни по договоренности.

Твой рассказ о Кельне ужасает. Конечно, эта тема вызывает во мне живейший интерес. И ваши впечатления о прекрасной Голландии! Все так и есть.

Мои дела переменчивы, как Ты могла заметить. Какое-то время я снова не мог работать. Кисть и рука не позволяют писать. Но больше всего беспокоит усталость. Скучно рассказывать. Случаются и взлеты, и падения. Иногда «грешу» и принимаю бóльшую

дозу кортизона, например, совсем недавно вводил инъекцию в фалангу и запястье. Тогда на два дня проходят местные боли и еще на долгое время остаются вполне сносными. Как только всасывается кортизон, все боли проходят и настроение сразу улучшается. Как сегодня. Как Ты можешь заметить, я пишу без помех. Время от времени врачи дарят мне лучшие дни и надеются, что они не принесут мне вреда. Не стоит рассказывать обо всех падениях и взлетах. В целом мы в хорошем расположении духа. И шансы на выздоровление сохраняются. Сейчас Гертруда чувствует себя очень хорошо.

Мою статью², о которой Ты слышала, скопировал господин Феес³, и, проверив в очередной раз, я отправил ее Аугштейну. Теперь я работаю над последней статьей о взглядах и тенденциях в ФРГ. Это совершенно точно мое последнее политическое сочинение. Но работа продвигается мучительно медленно. Затем Твоя книга, о независимости мышления, а потом великие философы, в первую очередь Гегель. Посмотрим.

У нас гостит моя сестра, знакомая, добрая атмосфера. Мы с радостью вспоминаем о прошлом и о том, что сейчас происходит в Ольденбурге, и вспоминаем столько хорошего.

Том моих небольших политических сочинений 1945–1965⁴ годов почти завершен. Я перечитал несколько фрагментов и остался очень доволен. Спустя двадцать лет все по-прежнему. Однозначно и весьма сдержанно. Ни одного упрека. Жаль лишь, что я чувствую, как с годами пропадает уверенность. Ее нужно сохранять намеренно, даже сейчас. Мы не можем позволить себе отказаться от всех удачных перспектив. Сколь иной была атмосфера 1945 и 1946 годов – мы заблуждались. Сейчас многое кажется мне наивным. Но все осталось неизменным – я по-прежнему «наивен».

Передай привет Генриху. Я желаю ему успешно выполнить свой план и сохранить увлеченность: выразить основы философской истины в краткой форме. Он на это способен. Может получиться прекрасный текст. В отличие от нашей графомании.

Ты поглощена работой и много занимаешься со студентами – как «философ».

Сердечный привет, и от Гертруды

Ваш Карл

1. Рукописная заметка от Х. А. на недатированном письме.

2. Дебаты в бундестаге об истечении срока давности убийств, совершенных в национал-социалистическом государстве.

3. Вилли Феес (1927–?) – в то время студент философского факультета, на протяжении многих лет «технический ассистент» Я., позже стал врачом.

4. Jaspers K. Hoffnung und Sorge. Schriften zur deutschen Politik 1945–1965. München, 1965.

384. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 7 октября 1965

Дорогая Ханна!

Время от времени Ты хотела бы получать от меня хоть пару слов. Гертруда чувствует себя хорошо. Я тоже чувствую улучшение. Постоянны лишь перемены. Ты и сама это видела. Теперь мне делают инъекции в суставы, которые особенно сильно болят, что приносит ощутимое облегчение. Я работаю, иногда по часу утром и после обеда. После этого устаю. Так что в целом я вполне счастлив.

Сегодня из издательства Macmillan я получил книгу Робинсона¹ с посвящением автора. Она толще Твоей книги об Эйхмане и на первый взгляд смертельно скучна, но нужно проверить и изучить ее подробнее. Она кажется настоящим кирпичом, который хочет раздавить и уничтожить Твою книгу. И, разумеется, автор исходит из совершенно неверных предпосылок. Исправляет «ошибки». Того же рода, что и обвинения Грюбера в Твой адрес, изложенные в его гневной статье²: Х. А. родилась в Кенигсберге. В этом контексте подобные «ошибки» не имеют никакого значения. Он сообщает самое главное: Ты выросла в Кенигсберге. В ином случае эта ошибка имела бы смысл: если бы Ты претендовала на американское гражданство. Непонимание того, что по-настоящему важно, делает книгу утомительной и невыносимой. Но ничего не поделать: придется ее прочитать. Что Ты о ней думаешь?