Письма до полуночи

Алиса написала мне вечером воскресенья. Она сказала, что хочет встретиться со мной в понедельник. Я не могла ей отказать.

– И как? – спросила Алиса.

Я видела, что наушники свисают у нее с шеи, но все никак не могла отделаться от мысли, что она что-то слушает: ее нога качалась туда-сюда, словно в такт с неслышимым ритмом. Перевязанная левая рука лежала неподвижно, только иногда Алиса осторожно касалась ее пальцами правой, будто ожидая, что рука вдруг исчезнет.

– Мне понравилось, – сказала я осторожно.

Вечером воскресенья я посмотрела «СТАККАТО» еще раз, теперь уже на компьютере, в отвратительном качестве, и так и не смогла отделаться от привязанной к нему картинки – Лиза стоит перед входом в кинотеатр и, улыбаясь, спрашивает: «Стоит оно того?» Не знаю.

– Я его на прошлой неделе посмотрела, – сказала Алиса, – в воскресенье утром.

– Меня Таня позвала, – сказала я.

Мы говорили о самом важном – о том, почему Алиса оставила вместо предсмертной записки квадрат, так похожий на королевские квадраты из фильма, но наш разговор все никак не добирался до самой Алисы. Мне не хотелось пугать ее тем, что дома у меня весь стол, которым я раньше почти не пользовалась, теперь завален тетрадными листками, на которых в разном порядке были выписаны буквы и цифры, квадраты и треугольники. Ничего не сходилось – Алисина записка никак не хотела расшифровываться.

– Сперва я даже думала, что это просто случайный набор знаков, – сказала Алиса.

Я напряглась. Не выдержала, спросила:

– Что?

– При помощи частотности мне, кажется, удалось разобрать некоторые буквы, но там слишком мало текста, – Алиса покачала головой.

– О чем ты? – спросила я.

– О квадратах из фильма, – сказала Алиса.

– А, и что ты разобрала? – спросила я.

– Не важно. Если у меня что-то получится – я сразу тебе расскажу, – сказала Алиса.

Я пожала плечами: не хочешь – не говори. Мы все так же обходили стороной Алисину собственную записку.

– Да там ничего точного, – Алиса перекинула ноги через каменный край – теперь перед ней, далеко внизу, плескалась вода.

– Я хотела умереть, – сказала она вдруг.

Я замерла. Алисины ноги скрестились, потом снова разошлись.

– Когда только услышала, что папа погиб, – Алиса чуть качнулась вперед, – но и раньше.

– Слезь, пожалуйста, – сказала я, мне совсем не понравился ее тон.

– Не беспокойся, – Алиса обернулась, перекинула обратно ноги, спрыгнула на землю.

– Не делай так больше.

– Не буду, прости, – она резко мотнула головой, улыбнулась. – Все в порядке.

– Это неправда, – сказала я.

Ее забинтованная рука качнулась.

– Тебе откуда знать? – Алиса прищурилась: – Ты не шпион часом?

Я сделала шаг к парапету, стараясь отделить Алису от воды. Ее веселье показалось мне истеричным.

– Не шпионь за мной, шпион! – сказала Алиса и рассмеялась.

Я уперлась руками в гранит, судорожно хрустнула пальцами. Не больно. И курить не хотелось. Я вдруг поняла, что уже больше двадцати четырех часов не брала в руки сигареты.

– Ну, не бойся, Аня, – Алиса подошла ко мне, осторожно обняла, отведя левую руку в сторону.

В нос ударил запах ванильного шампуня. Я поняла, что она не хотела меня напугать. Не хотела, чтобы я боялась.

– Ну, прости, Ань, – Алиса провела рукой по моим волосам, и на мгновение я почувствовала себя совсем маленькой девочкой.

– Дура, – я чуть оттолкнула ее, все еще помня о воде у себя за спиной.

– Не обижайся, шпион, – Алиса отошла от парапета.

– Ты пойдешь в школу? – спросила я, чтобы переменить тему.

– Не знаю, – протянула она и запрокинула голову. Ну что с ней поделаешь?

Мне хотелось спросить Алису: «У тебя есть друзья?»

Мне хотелось спросить ее: «Что ты делаешь по вечерам?»

– Когда ты успеваешь делать уроки? – спросила я.

– Не успеваю, – сказала Алиса.

И зачем только я согласилась с ней снова встретиться? Я на мгновение закрыла глаза – и тут же провалилась в сон. Всего на секунду – земля качнулась под ногами, щиколотки отдались болью. Алиса тут же оказалась рядом, приобняла меня. Все же я переоценила свою способность просыпаться в пять-шесть утра.

– Почему тебе нравится вставать так рано? – спросила я.

– Никто нас не видит. Светло и пусто, – Алиса обвела рукой мост. На нем и вправду никого не было.

Я зевнула, посмотрев на телефон. До первого урока оставалось двадцать минут. Математика – Георгий Александрович.

– Пошли в школу, – сказала я и потянула Алису за рукав.

Она нехотя оторвалась от парапета, пошла за мной в сторону храма Христа Спасителя.

– Что тебе так нравится в школе? – спросила она.

– Ничего, – сказала я.

– Тогда зачем в нее идти?

– Надо, – я помотала головой, пытаясь проснуться.

Бодрость улетучилась совершенно – я поняла, что математику придется проспать. Не жалко.

– Тебе там кто-то нравится? – спросила Алиса.

– Не знаю.