Письма полковнику

На катере они оба всю дорогу не высовывались из каюты, иллюминаторы которой выходили на открытое море, и вряд ли это стоило считать чистой случайностью. Конечно, потом, со спины пассажирского дракона, можно было бы и обозреть как следует окрестности, но Машу укачало, она заклевала носом и уснула на могучем плече — предел мечтаний нимфеток и домохозяек Исходника и Среза. Не исключено, что предел мечтаний и поспособствовал именно такому развитию событий. С привлечением фармацевтики.

Но вообще здесь было прикольно. Скалы, каменистый пляж, море гораздо чище, чем в городе, с мелкими разноцветными рыбками и рыбами поприличнее, которых целыми днями ловил главный хиппи, седой мужик с волосами по пояс и батальной сценой в стиле фэнтези, татуированной вкруговую на мощной груди и спине. Каждый раз, когда Маша видела его с удочкой на прибрежном камне, руки сами собой тянулись к фотоаппарату. Чувство при этом возникало такое же, как у раненого, которому хочется почесать ампутированную ногу.

А может, они и не хиппи, а какая-нибудь религиозная община или даже исчезающее племя: разобраться было трудно, общались обитатели кемпинга на совершенно экзотическом языке с прищелкиваниями и певучими гласными. Впрочем, она неплохо с ними затусовадась, особенно с одной девчонкой, отвязной и стильной, словно с обложки журнала для неформалов. Это она сделала Маше потрясающую прическу: половину волос выстригла коротко, на уровне мочки уха, а другую заплела тонюсенькими косичками — одни просто, а некоторые с цветными нитками, металлическими цепочками и даже колокольчиками.

Самое смешное, ему тоже понравилось. Глубокомысленно покивал и без тени иронии предложил выкрасить стриженую половину в зеленый цвет. Конспиратор, блин. И какого, спрашивается, она вообще за ним увязалась?

И самое непостижимое: на кой она ему сдалась?!

Себя, дуру, понять еще можно. Когда в голове гудит, будто с жесточайшего бодуна, когда не понимаешь, что с тобой случилось и случилось ли вообще — может быть, сон, кошмар, глюки? — но вокруг беготня и орущие морды, телекамеры и носилки, белые халаты и камуфляж, сапоги и драконьи лапы, и вопли, и рыдания, и деловые голоса в микрофоны… Ты подрываешься и бежишь, куда глаза глядят, ты деморализована и потеряна, как маленькая девочка, готовая ухватиться за чью угодно руку — Толик!!! — а навстречу оборачивается мужчина, по которому сохнет каждая первая дурочка в любой точке обоих миров. Нет, ты сама, конечно, не такая, ты не из тех… Но он говорит: пойдем со мной! — тебе. И куда, спрашивается, деваться?

По зрелом размышлении, перспективы у нее и вправду были не ахти. Реалити-шоу, разумеется, накрылось медным тазиком. О том, чтобы получить с начальства какие-то бабки, можно забыть, в договоре записано черным по белому: обстоятельства непреодолимой силы, она еще похихикала в свое время над этим пунктом. Максимум, на что оставалось рассчитывать, — медицинская помощь на халяву и бесплатный билет в телепорт. И, возможно, какая-нибудь гуманитарка жертвам теракта, для которой еще пришлось бы собирать энное количество бумажек. А там — перебиваться тухлыми подработками на казенной аппаратуре, откладывая на приличный «Никон» и, естественно, не помышляя о какой-то там путевке в Срез… короче.

Хипповый рыбак контрастно возвышался на фоне белого неба и сверкающего моря, а чуть левее шли купаться четверо девчонок, в том числе Машина подружка, имя которой было невозможно не только выговорить, но и запомнить; из одежды на них были одни фенечки. Маша стянула через голову футболку и сбросила юбку пеструю, до земли, с вышивкой и фестончиками, выменянную у всё той же девчонки на джинсы, тоже, кстати, весьма стильные, с разрезами и бахромой ручной работы. Поразмыслив, сняла и стринги, нефиг потом ходить в мокрых. Всё равно он не увидит, смылся куда-то с самого утра. А больше во всем кемпинге стесняться некого.

Выкрикнув неразборчивое, но понятное по сути, поскакала по камням догонять девчонок. И наперегонки с ними хлюпнулась в воду.

…— Мария!

Все-таки голос у него обалдеть. Низкий, глуховатый, но звучный, как если бы он постоянно носил на воротнике петличку микрофона. Маша развернулась и погребла к берегу; а ведь далековато заплыла. Девчонки-хиппи плескались на мелком, она еще вчера за ними заметила. Какое то сухопутное племя, не знающее водоемов и бассейнов: и как их угораздило выбраться в Срез, да еще толпой, на целый кемпинг? Жалко, что нельзя с ними нормально пообщаться.

Он стоял на плоском камне у самой воды и то ли пялился на девчонок, то ли просто созерцал пространство, трудно понять. Полосатое пончо с кистями, позаимствованное у кого-то здесь же, падало складками с его плеч. Но на местного он категорически не тянул. Всё та же морда из телевизора, всего лишь слегка (Толик рулит, честное слово!) сменившая имидж. Ежик на голове безжалостно обрисовывал две залысины, так надежно спрятанные раньше. Однако чтобы эта прическа могла реально изменить ему внешность, ее еще растить и растить. Желательно до пояса, как у главного хиппи.

— Мария.