Письма президенту

Владимир Владимирович, воруем? Или правильнее сказать – «воруют»?

Помните, великого историка Карамзина двести лет назад попросили одним словом описать происходящее в России. Он не задумался: «Воруют».

Про кого же он так грубо сказал? Про карманников? домушников? Вряд ли. Во-первых, карманники и домушники орудуют во всех странах, тут Россия ничем не отличается.

Во-вторых, карманники не делают историю. Карамзина же спросили про нашу историю и политику. И значит, его «воруют» относилось к кому-то повыше. Что касается формы глагола, то Карамзин себя и свой круг четко отделил. Есть они, которые воруют, и есть мы, которые не воруем. Вот эта граница, похоже, стерлась.

На днях взяточников арестовали, по телевизору показали. Это кончик вашей вертикали нечаянно высунулся – маленький, но очень возбужденный. Ему в ресторан принесли миллион, и не успел он его пересчитать, как навалились другие кончики и отняли. Он хотел стать миллионером, а к Галкину не пошел играть, потому что там – рублями и надо угадать, где Пушкин с Державиным встречался. Он пошел в ресторан, и ему без вопросов принесли… – это я пытаюсь вас развлечь остроумием, м-да… ну да ладно, не стану отбивать хлеб и сырки у профессионалов.

Арест взяточников вызвал у граждан чувство глубокого удовлетворения. А когда оно выветрилось, мы кое-что осознали. Мы теперь знаем размер.

Замначальника управления получил взятку в миллион долларов. Но иерархию и субординацию никто не отменял, правда?

Если глядеть вверх по вертикали, то выше находятся начальник управления, начальник департамента, директор агентства, заместитель министра, министр, вице-премьер, премьер… Параллельно вздымается вертикаль мэров, губернаторов, полпредов…

Если на уровне замначупра – миллион, то на уровне министров/губернаторов уж никак не меньше ста миллионов.

Понимаю, что вы ничего с этим поделать не можете, нельзя же всех арестовать. (А поскольку милиция тоже коррумпированна, то лучше сказать: не могут же все они сами себя арестовать.)

Владимир Владимирович, предлагаю гуманный способ: прикажите отменить зарплату чиновникам. Вы ее недавно повысили во много раз, а лучше мы жить не стали. Давайте попробуем ее отменить.

Пусть чиновники платят государству зарплату за то, что занимают должность.

Зарплата у такого 500 долларов, а берет миллион. Значит, потеря зарплаты на его благосостоянии не отразится. Он не заметит этой потери. (Недавно Зурабов в интервью «МК» на вопрос: «Какая у вас зарплата?» – ответил: «Не знаю». Он хотел выглядеть бескорыстным, а получилось – признался, что живет не на зарплату, иначе бы знал.)

Отучить брать взятки нельзя, но было бы справедливо перестать еще и платить за грабеж. Посмотрим, кто уволится, и скажем: вот был честный.

Но не уволятся. Они скажут, что работают «не ради зарплаты, а ради народа». 50 процентов этого высказывания – правда.

Владимир Владимирович, извините, но, может быть, стоит объяснить, почему мы говорим «воруют». Чиновник получил взятку от бизнесмена. Нам-то что? Они же у нас ничего не украли.

Увы. Бизнесмен откупался. С него требовали пять миллионов долларов, чтобы избавить от необходимости заплатить пятьдесят миллионов долларов – налоги в бюджет.

Выходит, они сговорились между собой за пять, а у нас украли пятьдесят.

Если бизнесмен дал взятку, чтобы и дальше торговать фальшивой водкой, то они (делец с чиновником) украли у нас и деньги, и жизнь (у тех, кто помрет).

Плевать на алкашей? Но если взятками оплачивается право продавать фальшивые лекарства, то у нас воруют и деньги, и жизнь. И не у алкоголиков, а у всех подряд, включая детей.

Утверждают, будто уровень жизни растет. При этом население сокращается на миллион в год, а число особняков растет на десять тысяч в год.

Похоже на закон Ломоносова: если что-то где-то убавляется, то в другом месте столько же прибавляется.

Если в Норильске убавляется десять тысяч человек, а в Жуковке прибавляется десять особняков, то Жуковка и есть то самое другое место. Ненужные умерли. Благосостояние оставшихся растет.

…Народ ненавидит воров. Народ понимает, что значительная часть особняков – украдена, хотя всем ясно, что чиновники-взяточники не воруют кирпичи.

Хуже другое. Воры ненавидят народ.

Вор знает, что он преступник. Но вор – тоже человек, он хочет считать себя хорошим, умным, порядочным. Считать себя негодяем психически тяжело, а ворам душевные терзания несвойственны.

Чтобы воровать и уважать себя, есть один способ: считать обворованных быдлом. Мол, эти уроды, нищие, лохи – не умеют зарабатывать, гнут спину за гроши – так им и надо; таких обдирать сам Бог велел.

Если человек сдирает шкуру с кролика, то он видит перед собою только мех, а не живое существо. Если испытываешь жалость к кролику – шкуру не сдерешь, ходи без шапки.

Чиновники-воры презирают серую массу, потому что невозможно обворовывать тех, кого уважаешь. А если презираешь – тогда легко.