Письма с Прусской войны. Люди Российско-императорской армии в 1758 году

В 1758 г. возведен императором Священной Римской империи Францем I в рейхсграфское достоинство[1861]. За Цорндорфское сражение пожалован орденами Белого Орла польским королем Августом III и Андрея Первозванного имп. Елизаветой. Помимо доставшегося ему в наследство имения, Фермор получил в 1759 г. в наследственное владение еще несколько мыз в Лифляндии и внесен в матрикулы местного рыцарства.

«Характер российского командующего графа Фермора таков, что особых надежд на него возлагать не следует», — замечает посланный австрийцами в Россию для обсуждения планов новой кампании барон Тилье[1862]. Австрийцы рисуют командующего особо мрачными красками, однако высокомерие, замкнутость и тщеславие отмечают и другие: «Слабость Фермора состоит в претензии на то, чтобы все его высоко ценили и льстили ему. Возведение в рейхсграфское достинство он воспринимает совершенно ребяческим образом, не менее того и свои новые графские инсигнии, которые он демонстрирует всем и каждому. Обожает своего сына (Вильгельма Георга), служащего в гвардии»[1863].

С осени 1758 г. недовольство Фермором в Петербурге уравновешивалось только тем, что второй командующий, Броун, был тяжело ранен, а «иной персоны не имеется»[1864]. Сам Фермор еще в феврале 1759 г. просил императрицу назначить другого «главного командира», «под которую командою я <…> службу мою продолжать готов»[1865]. К весне следующего, 1759 г. даже канцлер Воронцов признает: «Ежели новый главный командир к армии не пошлется, то и всю кампанию ничего доброго ждать не можем[1866]».

С июня 1759 г. сменен на должности командующего П. С. Салтыковым, оставаясь в Заграничной армии командующим дивизией. При Пальциге (1759) командовал авангардом, при Кунерсдорфе (1759) правым крылом армии, в 1760 г. участвовал в экспедиции на Берлин. В 1761 г. жена приехала к нему в Мариенвердер и, заболев на обратном пути, в 1762 г. умерла[1867]

. В том же году уволился с военной службы, в 1763 г. Екатерина II назначила Фермора генерал-губернатором Смоленска. Одновременно он руководил восстановлением с образцовой регулярной перепланировкой после пожара Твери и постройкой там императорского Путевого дворца. С 1764 г. сенатор, председатель комиссии по соляным и винным сборам, с 1768 г. в отставке.

Связанный родством с Брюсами, Фермор состоял в масонской ложе петербургских немцев «Zur Verschwiegenheit» («К скромности»)[1868].

Из восьми детей выжили двое, запечатленные на знаменитых парных портретах 1750‐х гг. И. Я. Вишнякова, его непосредственного подчиненного по Канцелярии строений, — Сарра Элеонора (1740 — ок. 1818, см. № 105) и упомянутый Вильгельм Георг (1749–1828). Личный архив Фермора погиб вместе с сожженной в 1905 г. латышскими крестьянами родовой усадьбой Стенбок-Ферморов в Нитау (Нитава, Нитауре)[1869]. Кирха, построенная Фермором и освященная в честь умершей жены в 1769 г., с надгробиями Ферморов, разрушена в Первую мировую войну.

Литература: [Grave, Joachim]. Dorothea Elisabeth von Fermor, hochgebohrnen Gräfin von Brüce, über Psalm LXXI. v. 26–27 als den, von den nachgelassenen hohen Leidtragenden, selbst erwählten Leichen-Text, in Gegenwart einer ansehnlichen Trauer-Versammlung schriftmässig erwogen. SPb, 1763; Fest der Trauer des Reichsgrafen Wilhelm von Fermor. Riga 1771;

Gadebusch F. K. Versuch einer Lebensbeschreibung des Grafen Wilhelm von Fermor. Reval 1773; Brotze VI, 204–205.

Штакельберг Карл Отто фон

/ Stackelberg Karl Otto von (1728–1792), владелец мызы Оттенгоф (№ 97): на службе с 1742 г. гренадером в Ладожском полку, участвовал в Рейнском походе, прапорщик (1749), подпоручик (1753), поручик (1755), произведенный после Цорндорфа в капитаны Нарвского (в воспоминаниях — Новгородского) пехотного полка. Парламентер при осаде Кюстрина (см.: Введение), ранен при Кунерсдорфе, где, командуя седьмой ротой Новгородского полка, по его уверениям «все левое крыло фухтелями понуждал отобрать [у неприятеля] захваченные у нас пушки <…> не получив за это ничего, кроме объятий и благодарностей от Петра Ивановича Панина».

Хоронил умершего от ран в битве при Кунерсдорфе поэта, майора Эвальда Христиана фон Клейста, который годом ранее требовал за разрушение Кюстрина (см.: Введение) «жатвы смерти» среди русских:

Среди замечательнейших из случившихся со мной историй почитаю ту, как после [Кунерсдорфской] баталии на другой день я был командирован хоронить погибших и нашел достойного друга человечества, столь известного прусского майора Клейста, на болоте тяжело раненным. Со всяким внутренним участием, узнав от него его имя, я позаботился о нем и отвез во Франкфурт[-на-Одере]. К моему величайшему сожалению Клейст умер <…> я шел за его гробом без шпаги, так как снял свою и положил на его гроб.