Письма. Том III (1936)

ДОВЕРИТЕЛЬНО

Родной М[орис],

Сперва о галерее. Мы имели телеграмму от Кл[айд], спрашивавшей об имени галереи. Телеграфно предложили ей название АРСУНА — что значит «Искусство едино», АРС УНА[596]

. Именно этим выражением начиналось наше мотто для Мастер-Института. Таким образом сохранится единство принципа. Такое латинское название очень звучно, легко произносимо и имеет ясное внутреннее объединительное значение. В той же телеграмме Кл[айд] просила о высылке [вещей] в Т[ульсу]. Мы ей ответили, что о [вещах] пишем, и Вы ей можете передать следующее соображение. В настоящее время Вы уже имеете от Мэри семьдесят вещей. Из них, как уже было написано, две остаются как подарок Фл[орентине] и Ст[оксу]. Из остальных Фл[орентина] выбирает на пять [тысяч]. Остальное

же может идти уже в Т[ульсу]. Конечно, Вы нам напишете, что именно выбрано как в подарок, так и для пяти, и сколько таким образом может быть свободным для Т[ульсы]. Кроме того, имейте в виду, что Мэри дала доверенность на Амр[иду], и, таким образом, и для Вашего удобства имеется в Вашем же городе доверенное лицо, не входящее в другие корпорации. Кроме того, в Вашем же городе имеется транспортная контора, которая уже исполнила удачно поручение. Таким образом, получилось удачное обстоятельство, которое будет благоприятным и для Т[ульсы]. Конечно, эти последние сведения только для Вас и Аниты — а то, что можете сказать и Кл[айд], отмечено сбоку карандашом. Если что-либо из указанного распределения Вам неясно, то запросите нас. В зависимости от количества вещей, которое останется для Т[ульсы], а также от открытия самого помещения можно думать и о последующих посылках. Но, вероятно, будет и какое-то новое соглашение с Адрианом — обо всем этом Вы, конечно, нас известите.

Теперь что касается до Вашей вчерашней телеграммы, а также и телеграммы от всех, Вы уже имеете телеграфный ответ, запрашивающий мнение Брата обо всех условиях соглашения, которое, конечно, должно быть достойным. Не буду здесь перечислять эти условия, ибо Вы их знаете из телеграммы. Нужно надеяться, что опытность Брата вместит наилучшую форму соглашения. Конечно, на первый взгляд невозможно даже предположить, какие соглашения могут быть с тиграми. Но будем брать вещи в их полной реальности. Если мы встречаемся не только с отъявленными предателями и похитителями, но, кроме того, возникают и еще множества всяких посторонних условий, то ведь нужно именно взять вещи так, как они есть, и лишь стараться из существующего положения сложить наиболее приемлемую форму. Конечно, чудовищно подумать, что вместо выяснения правды и справедливости, которая всецело на нашей стороне, мы вынуждены допускать возможность соглашения. Но ведь нужно принять во внимание всякие соображения. Если даже, казалось бы, нетрудное обстоятельство учреждения Общества потребовало столько времени, то ведь многие человеческие психологии требуют гораздо больших усилий, да и то, как Вы видите, преломляются своеобразно.

Конечно, Вы будете читать это вместе с Анитой. Ее письма, полные сердечной боли, так много говорят о различных человеческих психологиях, о разных таинственных воздействиях. В наших прошлых письмах мы уже неоднократно поминали о повелительном условии единения. Если так или иначе оно существует лишь формально, то и внутренние воздействия этой огромной силы тоже будут неполны. Кроме того, всякие умолчания или умаления, ползающие, как малые ехидны, тоже делают свое разлагающее последствие. Итак, из всех обстоятельств следует избрать наилучшее. Если факт, казалось бы, такой ясной правды в окаменелых глазах недостаточен, то будем ожидать, что предложит братская опытность. Можно бы написать еще одно письмо Кузен[у], но именно сейчас ввиду идеи о соглашении нужно избрать наилучший момент, а прежде всего вырешить, какие именно лица передадут письмо со своими комментариями. Будьте очень бережны с Миллер[ом]. Вполне понимаем Ваши соображения, но именно ввиду последних нападений на философию такой человек, как он, может осветить эту сторону лучше публишеров. Вообще, необходима чрезвычайная бережность ко всем, и мы очень рады видеть в письмах Аниты готовность к такому широкому применению. Не следует показывать своего беспокойства, хотя бы даже в очень серьезные моменты. Ведь Соломон говорил — «и это пройдет».