Письма. Том III (1936)

Время поистине армагеддонное. Светик только что читал в амер[иканском] журнале об участившихся взрывах звезд. Вот в каком космическом размахе развертывается скрижаль Бытия. Не будем повторять о том, что творится на земном плане, ведь каждая газета приносит потрясающие сведения. Неужели могут быть люди, не осознающие таких чрезвычайных обстоятельств? Форман отметил в своей книге сказанное мною ему одиннадцатое июня[597]

, а сегодня пишем это тоже в день огромного значения

[598]

. Многое делается, может быть, не так, то есть не таким способом, как ожидали бы люди, но оно творится еще более чудесно, нежели воображение человеческое может себе представить. И вот в дни таких неслыханных сдвигов и напряжений приходится встречаться тоже с неслыханно мелкою ненавистью, за спиною которой стоят служители [тьмы]. Посмотрите, как многие из друзей подвергаются странным воздействиям. Вы чувствуете, что каналы этих воздействий чрезвычайно разнообразны. Единичные факты прямо даже необъяснимы ни с какой точки зрения. Например, письмо с портретом. Конечно, можно предполагать какое-то кощунственное намерение. Но спрашивается, зачем тогда посылать на учреждение, где письмо могло быть вскрыто и остаться в руках совершенно не имеющего касания к делу служащего. Но, во всяком случае, даже и в таком единичном факте Вы чуете злобную преднамеренность. Узнайте о намерениях Крафт. Хотя сие звучит как-то уж очень мало правдоподобным. Но именно в такие дни общемирового смятения всякие странности возможны. Вероятно, и Фосдики, и некоторые другие друзья ведут полезные записи — дневники. Какая эпопея обозначается, и какое выявление ликов явлено!

При обсуждении соглашения, о котором Вы телеграфировали, конечно, не будет забыто, что не один Хорш являлся жертвователем. Конечно, он являлся крупнейшим денежным жертвователем, но ведь и все остальные Трэстис вносили в дело и все свои профессиональные познания, и лучшие годы своего труда, и денежные пожертвования. Если даже денежные размеры этих пожертвований не могли быть так велики, то ведь не одними же деньгами стоит мир, и в некоммерческих культурных предприятиях не может ценность измеряться лишь денежно. Знание и профессиональный труд являются неоспоримыми ценностями, и эта аксиома не должна быть забыта. Также не нужно забыть, что кроме всех вкладов со стороны всех Трэстис были и многие другие жертвователи, помогавшие культурному делу и в крупных суммах, и в своем постоянном благодетельном участии. В журналах и списках Учреждений имеются списки и упоминания о таких доброхотных жертвователях, и это обстоятельство, во всяком случае, не должно быть забыто или умалено. Все Вы помните, как в свое время мы писали Вам о том, что каждое пожертвование, хотя бы оно заключалось в одном долларе, должно быть и записано, и сердечно оценено. Этим подчеркивалось, что не только количество денежных знаков, но и сопровождающее их сердечное благопожелание имеет незабываемую ценность. В силу всего этого правосудие не может иметь в виду лишь одно пожертвование Хорша. Ведь если собрать воедино все внесенное всеми остальными Трэстис, а также всеми доброхотными жертвователями и сотрудниками, то соотношение этих ценностей будет весьма показательным в нашу и всех прочих жертвователей и сотрудников пользу. Все это настолько очевидно, что лишь особо злая воля закроет глаза на эту неоспоримую истину. В течение последних полутора лет со времени пресловутого вольт-фаса трио все время бросалось в глаза, что речь шла лишь о денежном пожертвовании Хорша, совершенно игнорируя все внесенное в дело со стороны целой многочисленной группы лиц. Знает ли Комитет бондхолдеров о таком соотношении ценностей, внесенных в Учреждения? Ведь каждая такая ценность прямо или косвенно ограждала и интересы бондхолдеров. Было бы в высшей степени несправедливо все время говорить лишь об одном лице, когда следовало бы оценить труды и приношения целой многочисленной группы. Кроме всего прочего, ведь именно Хорш всегда заведовал всею денежною частью Учреждений.