Письма. Том III (1936)

Духом с Вами,

Н. Рерих

224

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

11 декабря 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 121

Родные наши Зин[а], Фр[ансис], Амр[ида] и Мор[ис],

Только что пришли Ваши письма: Зин[ы] от 21–23 ноября, Мор[иса] [от] 24 ноября, от того же числа Франсис с приложением отличных сведений из Бостона. От того же 24-го долетело и сердечное письмо от Д. Фосдика — если бы для нашего Общества ко всему прежнему составу добавить еще десяток таких преданных молодых сердец. Чудовищно Ваше сведение о фальшивом клейме, поставленном в ночное время на обратной стороне картин Музея. Конечно, мы знаем, что злоумышленники будут употреблять самые отвратительные методы против Музея и картин. Но воровское клеймо, поставленное в ночное время, конечно, превышает всякое воображение. Ведь этак каждую ночь кто-то может забираться в Музей и клеймить картины невесть какими надписями. Конечно, всякому ясна такая воровская попытка, но ведь была же «Пэнтингс Корпорэшен», учрежденная для охраны картин. Не следует ли понять из происшедшего, что Леви какими-то махинациями исключил Франсис и Мориса из «Пэнтингс Корпорэшен» и самовольно передал все своей же жене? Но не забудем, что кроме «Пэнтингс Корпорэшен» существует и Декларация 1929 года, в которой имеются и собственноручные подписи четы Хоршей, которые вместе со всеми Трэстис признавали музейные картины собственностью нации. Не будем опять рассуждать о самой процедуре этой декларации, остается НЕОСПОРИМЫМ, что чета Хоршей признала картины СОБСТВЕННОСТЬЮ нации. Что бы ни измышляли затем злоумышленники, все же эти подписи их существуют, Вы имеете эти фотостаты, и не может человек, признавший и оповестивший мир о собственности нации, затем провозглашать это самое собственностью своей жены. Ведь об этой декларации в свое время широко заявлялось во всяких репортах. Будем твердо помнить это ненарушимое обстоятельство. Общество в качестве общественного мнения может мощно протестовать, узнавая о таком злоупотреблении собственностью нации. Если человек признал нечто собственностью нации, то это его решение остается незыблемым. Как хорошо, что Мор[ис] с друзьями открыл это новое клеймо на картинах с именем жены Хорша и составил соответствующий аффидевит. Как видите, теперь каждый день можно ожидать всяких подделок и преступлений, и потому Мор[ис] как заведующий Музеем с друзьями должен особенно усиленно удостоверять положение вещей.

В репорте Хорнеру, как Вы знаете, упомянуты и четыре тысячи, внесенные Вами в начале учреждения. Значит, если бы чеки на эти 4000 были похищены злоумышленниками во время вторжения в Школу, то репорт Хорнеру, заверенный самим Хоршем, является верным доказательством. Также удивительно и сообщаемое Вами о Дж[ессе] Шн[ейдере] — ведь этот человек в прошлом сезоне был на Вашем собрании, подписал приветствие нам — куда же дальше идти. Если бы постепенно выяснилась теперешняя его деятельность, о которой Фр[ансис] пишет, то это внесло бы в дело еще один признак существования какой-то целой шайки. Действительно, по разным признакам чувствуется существование какой-то организованной банды, и Вы легко усматриваете уже несколько сочленов этого мрачного товарищества.