Письма. Том III (1936)

6. Теперь о передаче моего письма[152]. Телеграфно мы соглашались и на передачу делегацией, и на передачу конгрессм[ену]. По местным условиям виднее, который способ ближе и эффектнее. Надо думать, что пианистка устно сумела сообщить матери

[153] о сильных фактах с Гал[ахадом]. Ведь именно это была ее задача. Конечно, письменно в мемо[рандумы] нельзя было включать эти факты, еще продолжалась работа для Деп[артамента]. Но после первого февр[аля] и всех враждебных выступлений, конечно, руки развязаны и «не нужно бояться затрагивать больших имен». Ведь и Мер[рит] должен быть ознакомлен с фактами Гал[ахада] так же точно, как и все прочие. Ведь не только письма самого Гал[ахада], но и вся переписка ботан[иков], имеющаяся у Фр[ансис], чрезвычайно показательны, так же как и приведенные им телеграммы из Стар[ого] Дома[154]

. Посылаем Вам в оригинале только что полученное письмо корреспондента «Ассос[иэтед] Пресс» в Калькутте, из которого видно, что об опровержениях он ничего не слыхал. Непременно укажите это обстоятельство адвокатам. Вот где великий ущерб имени, и это материал для иска о клевете.

7. Характерно Ваше известие о Шкл[явере]. Сообщите нам, получили ли Вы в начале января праздничные гритингсы[155]? Дело в том, что, когда мы его запросили, какое такое письмо его было получено в Нью-Йорке 9 января, он ответил, что это были гритингсы Вам. Но мы понимаем, что Морис видел адрес Хоршу? Кроме того, разве не странно, что циркулярное письмо было послано Шкл[яверу] именно 10 января, точно бы в ответ на нечто. Расследуйте нам это обстоятельство, со своей стороны мы тоже стараемся выяснить это обстоятельство. Также сегодня Юрий запрашивает его о сообщенной им нам формуле «Новая корпорация с Уоллесом». Нужно добиться возможного уточнения, ибо было бы очень показательно, если в Париже знают нечто, ни Вам, ни нам не известное. У нас с ним еще одна заморока, но об этом пока не пишу. Пусть кристаллизуется яснее.

8. Хоршо, что Шу[льц], как пишет Амр[ида], вполне понимает недопустимость приезда в настоящей фазе дела. Вероятно, и адвокаты остальные скоро поймут, что если на это их вызывает сам Хорш, то, значит, им нужен этот приезд для задуманных ловушек. Покуда они злоупотребляют даже правит[ельственными] каналами, не заботясь о достоинстве нации, до тех пор можно ожидать решительно всего, и никакой единичный сенатор не сможет остановить злоумышление. Пусть молодые адвокаты не поддаются на такие дешевые вызовы и западни. Спрашивать о причинах неприезда могут лишь те, кто не знает истинных обстоятельств и не знает всей преступности злоумышленников. В бешенстве своем они безумны. Вообще, вопрос о безумии становится все более острым. Уже докатывались до нас слухи, что Хорш пользуется своими иностранными связями, которые ему дали Баннер оф Пис[156] и Корона Мунди[157]

, для своих Уолл-стрит операций. Тот же магнит, вероятно, привлек и некоего бывшего «друга»[158]. Мечты о «сильвере»[159] осуществились. Во всяком случае, прекрасно, что опытный Шу[льц] понимает недопустимость и вредность приезда в настоящее время. Соображения о въезде в соседнюю страну навсегда бросило бы несмываемую тень.

9. То, что не решается сказать пианистка, может быть, решится сказать смелая Спорборг. Непременно нужно повидать Баттля, ведь его формулы были замечательны. Вообще, во всевозможных списках наших Комитетов и среди участвовавших на ресепшенах упоминалось множество симпатизировавших Музею и картинам лиц. Прекрасно, что Радос[авлевич] присоединяется к Комитету. Может быть, он или кто-либо другой имеют ход к Робинзону и к другим выдающимся деятелям Просвещения, чтобы усилить это крыло против предательского Магоффина. Следует узнать, какие факты Радос[авлевич] знает о Магоффине. Следовало бы сообщить такие факты в Париж и адвокатам. Также и сведение о министерском посту Г. Борг[еса]. Следует от Боргеса получить заверение лояльности. Он должен знать и об образовании Комитета Защиты, и письмо Косгрэва и Флор[ентины], и др[угие] полезные сведения. Надеемся, что и другие Южн[о]ам[ериканские] страны уже осведомлены о таких полезных фактах, — это так важно! Ничто не может быть отложено, ибо действия злодеев необычайно быстры. Как характерно, что они успели забежать и к Зульцб[ергеру], и как хорошо, что Флор[ентина] успела так удачно до известной степени нейтрализовать вред. Среди дневников прочтете параграфы о Зульцб[ергере], некоторые изречения полезно знать Флорент[ине].