Письма. Том III (1936)

66

Н. К. Рерих, Е. И. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

15–16 апреля 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 56

Родные наши З[ина], Фр[ансис], Ам[рида] и М[орис], получено доброе письмо от Формана, на которое и ответим. Он совершенно справедливо возмущается на тех, кто выказывали такой интерес к книгам Живой Этики, [а] теперь выбросили их, как негодные вчерашние газеты! Действительно, такое отношение к тому, чем трио будто бы жило 14 лет, поистине потрясающе. Также и уничтожение Знака, значение которого им было известно. Разве это не святотатство! У Фр[ансис] имеются вырезки из прошлогодних июньских газет с клеветническими статьями Пауэлла. Одна газета была «Чикаго Трибюн», а другая, если не ошибаюсь, «Вашингт[он] Пост». Может, были и перепечатки тех же мерзких статей. Не думают ли адвокаты предъявить иск и к этим газетам за статьи Пауэлла? Ведь со времени помещения этих статей не прошло еще и года, а они, во всяком случае, содержат ложные сведения, бросающие тень. Ведь мы имели доказательство, что перепечатаны они были во многих других газетах. Д-р Хассельман из Манилы прислал нам такую местную вырезку, возмущаясь ею и спрашивая, будет ли достойный амендмент[251]? Такое же возмущение произвели эти статьи и в Китае. Конечно, они же подали повод и к злошептаниям и злорадству во всяких Старых Домах. Пусть Франс[ис] ознакомит адвокатов с этими вырезками, и пусть они решат, не следует ли тронуть и эти газеты, если наши адвокаты будут вполне уверены в достаточном доказательстве. Конечно, адвокаты должны иметь в виду, что эти большие газеты могут выпустить на них своих очень сильных адвокатов, и потому с такими противниками можно состязаться лишь при наличности твердых по местным законам данных. Помните пауэлловские измышления о большом казачьем отряде, снаряженном нами?[252]

Ведь такое измышление затрагивает многие страны. И сделано оно с явной вредительскою целью, чтобы в некоторых странах создать впечатление о чем-то политическом. Вы ведь знаете, что весь этот огромный казачий отряд был персонифицирован одним стариком-поваром. Ведь Фр[ансис] помнит, что именно эти статьи положили начало разрыву бывшего друга с нею и нами. Таким образом, первый и всякие последующие ущербы уже налицо. Получается какой-то заговор, и, в конце концов, нужно же когда-то распознать, где же его истинные основы и источники? Нелепее всего то, что, по совести говоря, мы не знаем, в чем состоят эти заговоры. Мы знаем, где они, и знаем сущность их, но внешняя местная формулировка необходима для отражения и пресечения. Ведь для адвокатов нужно знать не только о сущности, но и о формальных отражениях. Мы знаем о заговорах и не удивляемся их существованию, иначе и не было бы тьмы вообще. Знаем также, что чем успешнее мы будем в одной части процесса, тем глубже будет вражеский подкоп с какой-либо другой. Ведь битва есть битва во всем ее и земном значении.

Хотелось бы нам уже послать что-либо и для Клайд, но неясность с танкой Меррита еще раз напоминает нам об осторожности. Как характерно все, что Мерр[ит] сообщал Фр[ансис] о местном положении, если зло так широко распространилось, то ведь оно будет отражаться и на всех делах. Потому-то такая небывалая предусмотрительность и бдительность нужны. Вы читаете теперь пресловутые дневники и репорты и еще раз убеждаетесь и понимаете, как трудно было строить и как нужно было дотянуть до срока. Ведь Вы все помните и наше последнее собрание перед моим последним отъездом. Вы чувствовали, в каком настроении мы уезжали. Да и могло ли быть иначе, ведь в напутствии мне было самой предательницей сказано, что они не будут с Вами работать. А затем начались кощунства и святотатства уже явные.